Какой-то птицелов
Весною наловил по рощам Соловьев.
Певцы рассажены по клеткам и запели,
Хоть лучше б по лесам гулять они хотели:
Когда сидишь в тюрьме, до песен ли уж тут? Но делать нечего: поют, Кто с горя, кто от скуки. Из них один бедняжка Соловей Терпел всех боле муки: 10Он разлучен с подружкой был своей. Ему тошнее всех в неволе.
Сквозь слез из клетки он посматривает в поле; Тоскует день и ночь;
Однако ж думает: «Злу грустью не помочь: Безумный плачет лишь от бедства, А умный ищет средства, Как делом горю пособить;
И, кажется, беду могу я с шеи сбыть: Ведь нас не с тем поймали, чтобы скушать, 20Хозяин, вижу я, охотник песни слушать.
Так если голосом ему я угожу,
Быть может, тем себе награду заслужу, И он мою неволю окончает». Так рассуждал — и начал мой певец:
И песнью он зарю вечерню величает,
И песнями восход он солнечный встречает. Но что же вышло наконец?
Он только отягчил свою тем злую долю. Кто худо пел, для тех давно 30Хозяин отворил и клетки и окно И распустил их всех на волю; А мой бедняжка Соловей, Чем пел приятней и нежней, Тем стерегли его плотней.
Примечания
По свидетельству В. А. Олениной, написана «для батюшки», т.е. А. Н. Оленина («Литературный архив». — СПБ, 1902. — С. 75.). Под Соловьем Крылов неоднократно подразумевал в баснях себя как автора. Это подтверждается и тем прозвищем «Соловей», которое дано было Крылову в дружеском кругу. Так, А. Е. Измайлов в письме к И. И. Дмитриеву от 8 октября 1822 г. сообщал: «Нынешним летом Крылов и еще несколько литераторов... нанимали на общий счет дачу... Иногда бывали у нас и чтения. Главою этого общества был Крылов, прозванный от членов Соловьем» (см. «Русский архив», 1871г., т. II, столб. 974). Об этом свидетельствует и М. Дмитриев в своих записках («Мелочи из запаса моей памяти». — М., 1854. — С. 51.).