Ли Бо
Песня Цзы-е, жены в уделе У
(Цзы-е угэ)[править]
В столице Чанъане1 месяца ломтик один,
а в тысячах семей вокруг стуки вальков по белью2.
Осенние вихри дуют здесь не прерываясь3.
Все это к заставе Яшмовой4 чувство одно.
Когда день настанет, чтоб варваров угомонили?5
Мой милый закончит тогда свой далекий поход.
В китайской поэзии классического типа (ши) нет ни намека на страстную любовь, составляющую основную тему всех других поэзии. Но есть, так сказать, строгая любовь мужа к жене и жены к мужу, выражающаяся в тоске по отсутствующему супругу, по временно нарушенной, но крепкой и незыблемой связи.
Ли Бо (Тай-бо; 701—762) — знаменитейший китайский поэт всех времен, разделяющий славу свою с другом и современником Ду Фу. Дарованиями он отличался с самого раннего детства, нрава был пылкого, порывистого, свободного, не желающего ничем себя стеснять и ни с кем считаться. 10 лет от роду он уже умел писать стихи и свободно владел литературным стилем. Увидав его стихи, один современный поэт был ими потрясен и воскликнул: «Этот малый — талант божьей милостью, исключительный, недюжинный, особенный. Пусть еще подучится, и его можно будет сравнить даже с Сыма Сян-жу!» Он подобрал себе компанию таких же, как он, бесшабашных поэтов и назвал ее так: «Шесть бесшабашных людей, собравшихся на Роднике в бамбуках». В это время знаменитый поэт современности Хэ Чжи-чжан, познакомившись с его творчеством, от изумления даже вздохнул: «Ты бессмертный какой-то гений, с небес в наказанье на землю поверженный». Император назначил его в Академию стилистов — Ханьлинь [букв.: Лес кистей] и очень его чтил.
Во время смуты VIII в. Ли Бо по своему политическому безразличию примкнул [не разбираясь] к претенденту и подлежал казни, от которой еле спасся. Отдавшись пьяному бродяжничеству, он воспел его в стихах, до сих пор возбуждающих в ком угодно восхищение и изумление. Говорят, что он утонул, норовя в пьяном виде схватить в объятия диск луны, отраженный в волне.
Есть полное собрание стихотворений и прозы Ли Бо в 20 книгах (которые в Китае можно достать в любом книжном магазине) с примечаниями к стихотворениям и различными статьями. На все главные европейские языки (в том числе и на русский) Ли Бо переводился чаще других поэтов[1], но полного собрания сочинений в переводе доселе не появлялось, и эту очередную задачу можно и должно выполнить. На японском языке Ли Бо издавался очень много раз, и ему посвящена целая большая литература.
Его поэзия обладает необыкновенной силой кисти, непосредственностью вдохновения, безудержным размахом и столь живым укладом условного, старинного языка, что действительно можно от изумления растеряться. Каждая антология заполнена его стихотворениями, однако некоторые антологисты отдают предпочтение более академичному и глубокому, вдумчивому и серьезному Ду Фу.
Цзы-е — слагательница песен в уделе и затем царстве У (III в.). Ли Бо очень часто (как, впрочем, и другие поэты) любит брать темы из так называемого «кладезя музыки» (юэфу), образованного во II в. [до] н. э. как учреждение — палата для собирания народных песен и для переложения их на музыку. Есть много трактатов об этой Музыкальной палате; часть из них прилежно весь дошедший до нас материал кодифицировала и комментировала. К этому материалу придется в дальнейшем возвращаться очень часто.
Примечания[править]
1 Чаньань (Вечный Мир) — имя древней столицы вообще и династийной танской в частности. Часто служит поэтам темой пышных описаний.
2 Китайцы стирали тогда свою одежду без мыла и колотили ее (как и посейчас) вальком у воды, где ее полоскали. Стук вальков, столь обычный для китайских поселений у воды, наводит мысль о доме и о том, кому [для кого] надо бы дома стирать белье.
3 Осенний ветер наводит грустные мысли о муже, которому пора бы вернуться домой, а не студиться на ветру в пустыне.
4 Яшмовая застава — Юй(мэнь)гуань в районе Дуньхуана (Западный Китай).
5 Угомонили — «угомонить», «усмирить» и т. п. — термины-эвфемизмы, обозначающие покорение западных варваров (хулу — «варвары-пленники»), которые «бунтуют», «разбойничают» и т. п. на границах Китая.
Парафраз не необходим.
Ли Бо
Прохожу по мосту-плотине в Сяпи и думаю о Чжан Цзы-фане
(Цзин Сяпи юцяо хуай Чжан Цзы-фан)[править]
Тот знаменитый Чжан Цзы-фан: еще не начал тигр рычать,
а он уж все свое роздал и домом не обзаводился1.
У князя в местности Цанхай нашел такого силача,
чтоб Циня молотом хватил2 в песчаных дюнах Боланша.
Хоть отомстить ему за Хань3 как следует не удалось,
но небо, как и вся земля, потрясены им были впрямь.
И он укрылся тайно здесь: гулять свободно стал в Сяпи.
Кто мог бы про него сказать: не храбр, мол, он и не умен?!
Вот я пришел теперь сюда — к тому мосту-плотине Пи.
О прошлом, древнем весь в мечте: чту в древних я геройский4 нрав.
Но что же вижу здесь теперь? Лазурью катится вода,
а не видать уже нигде почтенный Желтый Камень5 тот.
Вздохну глубоко, от души: такой он был, и он ушел!
Серо и мертвенно кругом: пустынно все — от Сы до Сюй.
Китайская поэзия есть поэзия прежде всего ученая — продукт умов, получивших весьма строгое и строго законченное образование, которым создавалось чрезвычайно, устойчивое мировоззрение. В этом внутреннем мире ученого-поэта всегда боролись два начала: оптимизм и пессимизм, созидательное и разрушительное, конфуцианское и даосское. Конфуцианский мир поэта гордился конфуцианской культурой и цивилизацией; даосский мир брал ее под сомнение. История учила конфуцианского поэта чтить величавые фигуры древности, создававшие устои общества и боровшиеся со злом. Даосизм учил: все мирское — тщета, ибо смерть обязательна для всех и слава не нужна герою, превратившемуся в ничто.
Автор тот же.
Сяпи — Нижняя Плотина (мост, дамба) на р. И (в Шаньдуне), образовавшей в свое время озеро. Чжан Лян (Цзы-фан) [ум. 185 г. до н. э.] — один из героев исторического предания, боровшихся в III в. до н. э. с усилением западного удела Цинь, который явно грозил крушением всей создававшейся веками китайской цивилизации (что потом и случилось). Когда его родной удел Хань был уничтожен, он, решив отомстить циньскому князю, истратил все свое состояние на поиски такого силача, который мог бы убить этого деспота, и нашел его; но тот промахнулся и убил в местечке Боланша, где была ставка, не князя, а человека из его свиты[2]. Чжан Лян, конечно, скрылся (китайская история этому найму и этому финалу не придает того значения, которое придали бы европейские историки) и прибежал в Сяпи, где «гулял на свободе». Однажды он шел по плотине и повстречал на ней некоего старца. Тот уронил свою туфлю в воду реки и велел Чжану поднять. Чжан повиновался и даже на коленях поднес ему туфлю, ибо старец имел вид необыкновенный. «Тебя можно учить», — сказал тот и назначил свидание на этой же плотине через пять дней. На этом свидании старец вручил Чжану книгу и велел ее изучить. Это было «Военное искусство по Тай-гуну», изучив которое можно было руководить царями и князьями. Следующее свидание было назначено через 13 лет, но уже не с человеком, а его следующим перерождением, «желтым камнем», который Чжан взял себе и стал молитвенно почитать, ибо книга старца действительно определила его карьеру великого стратега своего времени[3].
Все это надо знать для понимания данного стихотворения Ли Бо, который в оригинале своем, конечно, не дал никакого примечания, ибо писал для людей одинаковой с ним ученой начитанности, и только в последующих антологиях каждый стих сопровождается обильными примечаниями, особенно в настоящее время, когда начетнической учености былых поэтов более не существует.
Примечания[править]
1 Читаем в гадательной и философской «Книге перемен» («Ицзин»): «Ветер идет за тигром, туча идет за драконом». В известном поэту Ли Бо «Славословии Совершенству-царю, нашедшему себе достойного министра», написанном в I в. до н. э. поэтом Ван Бао (Ван Бао. Шэн чжу дэ сянь чэнь сун), читаем также, в согласии с традиционным толкованием этого места в «Книге перемен»: «Тигр зарычал, и ветер в ущелье завыл», т. е. восстал государь и нашелся ему подходящий советник-министр. Стих первый означает поэтому: когда (Чжан) Цзы-фан еще не определился как министр основателя династии Хань — Лю Бана, впоследствии (по храму предков) Гао-цзу (Высокий), он расточил все свое имущество на поиски наемного убийцы. Такого было нелегко найти, ибо меры предосторожности циньский тиран принял, конечно, очень серьезные.
2 Речь идет о наемном убийце, который должен был тяжелым молотом покончить с циньским владетелем.
3 Хань — древний удел, из которого происходил и которому служил Чжан Лян. Этот знак Хань и знак Хань, называющий династию, — совершенно разные.
4 В китайском языке понятие герой не заимствует соответствующего слова из какого-либо иностранного языка. В данном случае слово ин собственно значит «лучший цвет».
5 Странствующие ораторы даосского толка любили называть себя псевдонимами и сказочными преданиями о себе всячески старались доказать свою слитость с миром и отсутствие личности.
Парафраз не необходим.
- ↑ Библиографию западноевропейских переводов Ли Бо см.: Davidson M. A List of Published Translations from Chinese into English, French, aud German. Pt II. Poetry. New Haven (Conn.), 1957, с 307—322.
- ↑ Чжан Лян, желая отомстить императору Цинь Ши-хуану (246—210) за погибшее — в результате завоевания царством Цинь — родное царство Хань, истратил все свое состояние, чтобы найти силача, который согласился бы убить императора. Но силач попал не в императора, а в колесницу с его свитой; это было в 218 г. до н. э.
- ↑ Ср.: Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. VI, гл. 55. Пер. с кит. и коммент. Р. В. Вяткина. М., 1992, с. 210—211.