А. П. Назарьев.[править]
Стихотворения.[править]
Ода её Величеству Всеавгустейшей Государыне Императрице (имеется в виду — Екатерина II Великая (1729—1796 гг.), урожденная Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербтская, российская императрица с[править]
1762 г.) и самодержице всероссийской, истинной матери отечества на всевысочайший и всерадостнейший день рождения её Величества[править]
В Москве 1767 апреля 21 дня[править]
В сей день Российская страна
Благословенная пред Богом!
В сей день с небес тебе дана
Екатерина в век залогом;
В сей день Всевышний Наш Творец,
Воззрев на тайности сердец,
Завет свой тверд поставил с нами.
Он, будущее зря, к нам рек:
«Блажен ваш, Россы, будет век,
Моя возлюбленная с вами.
Исполнен днесь мой стал завет,
Святыня в нем моя пребудет.
Послал Екатерину в свет,
Да в правде людям моим судит,
Прольет щедроты в мой народ,
Подвергнет игу дерзкий род,
Восстягнет челюсти зверины.
Рука моя пребудет с ней
Враги её падут пред ней
Се будет в днях Екатерины».
О Боже, вечный всех Творец!
Какие к нам послал ты лета?
Мы все уж зрим то наконец
И все страны то видят света,
Что ты избранную вознес
И усугубил тем чудес
Судьбой твоей непостижимой:
Послал владычицу в наш край,
Восстановил земной тем рай,
Десницею непобедимой.
Теперь течет быстрее стрел
Гремяща в свете наша слава,
Я духом в наш предел воззрел,
Благословенна в нем держава.
Там мир по селам и в градах,
Союзы в дальнейших ордах,
Игры, беседы и утехи,
В полях, по нивам, по садам
Не видно там вреда плодам,
Не видно никакой помехи.
Там младой возрастает кедр,
На пользу всем странам полночным,
Прозябшей из Российских недр,
На чудеса землям восточным.
Рукой он царскою накрыт,
Он Россам будет крепкой щит,
Надежда наша в нем сияет,
В нем сладкой процветает плод,
Отраду льет нам всякой год,
Сердца и души в нас пленяет.
Колеблется весельем дух,
И свежи мысли мне рождает,
Наполнен эхом стал мой слух,
Громчайший звук в него впадает.
Мне нова сладость льется в кровь,
Не Петр ли Первый вшел к нам вновь?
Я слышу, град руками плещет,
Или премудрый Соломон,
Поставил свой в России трон,
И правда в славе своей блещет?
Но что я всуе говорю,
Где я и где мой разум делся?
Любовью к музам я горю,
Пермесским жаром я затлелся,
Я силу в правах потерял,
Дела Геройски измерял.
Но мне ли описать той славу,
Которая в единой взмах
Возможет град рассыпать в прах?
Но я пишу в её забаву.
Ни жители парнасских мест,
Не могут ей сыскать примеру:
Хвалить ее до самых звезд
Одним бессмертным только в меру.
Но ах! Нас страсть к тому влечет,
Минута радостна течет.
О мысль! Куда ты устремленна?
Божественна сошла к нам сень,
Торжественный мы видим день,
Трубой гласит уж вся вселена.
Уж жертвы небесам горят,
От искренних сердец возженны,
Во храмах пение творят,
Огни в кадилах разложенны,
Творцу молитву воздают,
Единогласно все поют:
«Да царствует Екатерина,
Да продлит бог ей много лет,
Всяк подданный то вопиет,
Она нам жизнь и мать едина».
1767 г.
Как следует из заголовочного комплекса, ода была написана А. Назарьевым по случаю дня рождения Екатерины II. Напечатана в типографии Сената в Москве в 1767 г. Основные мотивы оды, восходя к одическому канону, разработанному М. В. Ломоносовым, перекликаются с мотивами оды самого Назарьева, помещенной в романе «Несчастный Никанор».
Ода на благополучшейший и радостнейший день тезоименитства (день именин члена царской семьи, высокопоставленной особы, а также (устар.) вообще день именин; 22 июля — день св. Марии Магдалины — стал днем тезоименитства Марии Федоровны) её императорского Высочества, благоверной государыни великой княгини Марии Феодоровны (немецкая принцесса София-Доротея Вюртембергская (1759—1828 гг.), с 1776 г. — вторая жена будущего императора Павла I (1754—1801 гг.), с 1796 по 1801 г. — российская императрица), в которой муза приветствует её величество благочестивейшую государыню императрицу и самодержицу всероссийскую Екатерину Алексеевну вообще с их императорскими высочествами с благоверным государем цесаревичем (цесаревич — титул престолонаследника в Российской империи, употреблялся с 1762 г. как титул великого князя Павла Петровича) и великим князем Павлом Петровичем и с благоверною государынею, великою княгинею Мариею Феодоровною.[править]
Настал златой опять наш век,
Пришли минуты вожделенны;
Ликуют сонмы многих рек,
Ликует град Петров спасенный,
Играют острова, моря,
Смеются рощи и поля,
Леса разносят плеск и горы,
Нева прозрачною водой
Мнит образ изъявить младой
Восшедшей новой к ней Авроры (в римской мифологии богиня утренней зари).
Мария, Твой мы все приезд
Считали входом к нам Авроры,
Тебя взносили мы до звезд,
К Тебе стремили ум и взоры.
Коль сладостен гортани мед,
И коль очам дневной мил свет,
Так мы сердца все услаждали,
В восторге день и ночь горя
И мысли все к Тебе вперя,
Когда Тебя в Петрополь ждали.
Теперь достигли тех утех,
Достигли мы того покою,
Что Ты к блаженствам Россов всех
Введенна Павловой рукою.
Велик сей дар в Тебе сокрыт!
В Тебе Россия утро зрит,
Тобой влилась ей нова сила,
Твоих доброт входящий луч
Отрады бедных будет ключ,
Природа то в Тебя вместила.
Тобой родился жар в сердцах
Несчетных тысячей народа,
И слух взгремел в земных концах
О племени Петрова рода:
Что Павлу богом Ты дана,
Екатериной избрана
К её весельям и утехам.
Вдовам и сирым стать в залог
Тебя возвел на то сам Бог,
Чтоб в пользе бедных быть успехам.
Вспалила ревность вдруг мне грудь,
Усердьем сердце воскипело,
Раскрылся муз Пермесских путь:
Я духом вслед теку к ним смело,
Теку к бессмертным в тот предел,
Где Бог устроить повелел
В сей день торжественные лики,
Мечу свой всюду бренный взор:
Я вижу чистых муз собор!
Я слышу нимф приятных клики!
Колеблют чувства, дух и ум,
Мой взор там все красы сретает:
Всклицаний плесков звучный шум
Вкруг рощей и садов летает,
Там слышен стал мне нимфы глас:
«Что, смертный, мыслишь ты в сей час?
Здесь именинница драгая!
Не дар ли ты какой принес,
Или что просишь ей с небес?
Что должность здесь твоя какая?
Твой образ странен мне в глазах,
Не муз ли жаром ты вспалился?
Какой объял тебя днесь страх!
Иль в нежности сих мест влюбился?
И мнишь ты вышний здесь эдем:
Что нощь зришь пременну днем,
И слышишь тон священна хору!
Пределов здешних красота
Есть истинна и не мечта
Представилась твоему взору.
Хотя подобны небесам
Украшенны ты зришь чертоги,
Но верь ты бренным очесам,
Что здесь живут не древни боги;
Богиня здесь живет щедрот
Под кровом коей росский род,
Здесь царствует Екатерина!
Она с прекрасных зданий зря,
Любовью к подданным горя,
Отраду льет ко всем едина».
О, сладостнейший нимфы глас!
Я весь в восторге цепенею!
Что мне ответствовать в сей час?
Рассудка больше не имею.
Какой я дар в сей день воздам?
И что вещать моим устам
Веселья общего в начале?
Робею и мятусь я весь!
Бежать ли иль остаться здесь?
Но что ж, куда отбегну далее?
В пещеры ль скроюсь иль леса?
Там камни вопят мне и воды,
Там те ж несутся словеса:
Что целых стран гласят народы,
Что нимфа возвещала мне,
То я не в мрачном слышу сне.
Взгордись, дух, в праведной заслуге,
Стой, муза моя, и крепись
И вслед гремящих лир стремись
К ногам пасть Павловой супруге.
Она щедроты испросить
Властна от Росские богини,
Спеши скорее приносить
Дары младой сей героини.
Она отрад тех не лишит,
Твою к ней искренность внушит.
Да томный голос твоей лиры
За сей все вожделенный год
Парнасских выше шума вод
Разольют в нежностях зефиры.
О ты, великий государь,
Российского наследник трона,
Ты зри сердец наших алтарь
От мысленного Геликона:
В каких мы мненьях день сей зрим,
Каким мы жаром все горим,
В какой любви к тебе вожены;
Ты свет дневной полночных стран,
Тебе всех верных Россиян
Сердца и души посвященны.
1777 г.
Поднесенная Александром Назарьевым адресатам 22 июля 1777 г. в Петергофе, ода была напечатана в том же году в типографии Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса.
Ода её Величеству всеавгустейшей Государыне императрице и самодержице Всероссийской Екатерине Алексеевне непобедимой монархине матери отечества.[править]
Всемилостивейшая государыня!
Гремящая во всех концах вселенной Вашего Императорского Величества слава, которая неумолкаемым звуком своим не только возбудила Парнас, но и обитающую в деревенских пределах и совсем исключенную из числа жителей Парнасских мою Музу привлекла теперь в новое восхищение, привлекла вознести Величество и щедроты всеавгустейшей своей Монархини: и муза моя, забыв все то, что не имеет звончайшего уже в себе голоса и не имеет устроенной у себя лиры, дабы могла воспеть достойно: но однако отважившись с одним она только простосердечием и с одною только возожжённою в сердце её к Вашему Императорскому Величеству искренностью, принудила меня повергнуть к стопам Вашего Императорского Величества сею посвященную высочайшему Вашего Императорского величества имени оду.
Зимой настала здесь весна,
Прогнала прочь от нас морозы.
Проснись, о Муза, ото сна,
Уже зефир лобзает розы.
Уж ветви древ пускают лист,
И вешних птичек слышен свист,
Обратно солнце к нам катится,
Туманы, бури уж прошли,
Мы все в спокойствие вошли,
Уже Россия веселится.
Победы славны одержав,
Распространив свои границы (согласно подписанному 10 июля 1774 г. Кючук-Кайнарджийскому договору, Россия получила в свои владения крепости Азов, Керчь, Еникале, а также Кабарду; Молдова и Валахия попали под протекторат Российской империи; формально обретшее независимость Крымское ханство де-факто стало зависеть от России)
И лавром воинским венчав
От рук своей императрицы,
За все она свои труды
Вкушает сладкие плоды
И радостно везде взывает,
Екатеринин уже след,
Точащей нам млеко и мед,
В пути щедроты изливает.
Уже её пресветлый взор
Теперь блистает в Новом граде.
Сбирай, о муза, скоро хор
Взгреметь в трубах к твоей отраде,
Взгреметь к владычице побед.
Се! Слышен вышнего завет,
Гласящ во всех концах вселенной:
«Да снидет на Россию мир
И вихрь да станет в тих зефир
В войнах России утомленной.
Да будет меч её всем в страх
Рушителям её покою,
Противных ей развею в прах
И поражу моей рукою,
Воздам врагам Её всем месть,
Кто может власть мою исчесть,
Я гнев мой от неё отрину,
Завет мой верен до конца:
Поставил я ей во отца
Возлюбленну Екатерину».
О! сладостных глагол у стен,
О! глас гремящего над нами,
Ты охранитель наших стен,
Ты вождь был русскими сынами.
Ты дал Екатерине власть,
Благословив в ней нашу часть
И волю твою в ней прославил,
Ты её руку укрепил
И в вере твоей утвердил,
Ты милость твою в нас пробавил.
Благословен тот час и день,
Минута, к радости избранна,
В которой света тваво сень
С небес России ниспосланна.
Открыл ты, день, в сердцах всех пир,
Возлюбленный привел к нам мир.
Покойтесь, росские народы,
Теперь и старый всяк и мал
Утехами исполнен стал,
Златые притекли всем годы.
Не будет больше слышен вой
Сирот младого земледельца,
Жена не станет слыть вдовой
И горестью терзати сердца,
Но всякая уж чтится мать
Дитя свое облобызать,
Дождавшися чрез многи лета:
Сын с славою въезжает в дом,
Российской возвышая гром,
Которой устрашил полсвета.
Объемлет ужас днесь мой ум,
Каким я трепетом мятуся,
Я мыслью слышу ратной шум,
Я духом к облакам несуся.
Я вижу шар земной вокруг,
Предстали там герои вдруг,
Реками кровь врагов проливши;
Ярясь тут росской славной флот,
Он мещет пламень свой уж в Понт,
Страны противных победивши.
Потрясся камень, мель и брег,
Песок во глубинах взмутился,
Когда он распростер свой бег
И вслед противных устремился.
Он гордых злобу поражал
И роком смертных угрожал,
Он страхом в бездну гнал Борея (в греческой мифологии северный бурный ветер, сын Астреи и Эола),
Блеснула мрачна ночь тут днем,
Зажжен турецкой флот огнем (имеется в виду сражение в Чесменской бухте в июне 1770 г. под командованием графа Алексея Орлова, в ходе которого весь турецкий флот был уничтожен),
Там вопит в ужасе Морея (Морея — греческое название полуострова Пелопоннес; с 1715 по 1830 г. полуостров был оккупирован Османской империей),
Трепещущу простерши длань:
«О! россы, меч свой отвратите,
Даю поспешно я вам дань,
Но мир лишь с Портой (название правительства Османской империи) заключите.
О ты, стесненной крымский хан (очевидно, имеется в виду Селим II, потерпев поражение от войск князя В. М. Долгорукова, бежал в Стамбул; после него ханом стал Сахиб II Гирей),
Где свой тогда поставишь стан,
В каких степях страны азийской,
Когда твою Кафу (крепость в Крыму, построенная генуэзскими купцами в 1226 г.) и Крым
Покроет меч и огнь, и дым
От войск монархини российской.
Спеши, скорей спеши упасть
К ногам российской героине,
Восставить мир от бога власть
Дана одной лишь сей богине.
В её руке и гром и дождь,
Она в благих делах всем вождь,
Она ведет странам законы,
Защита наша и покой
Ее восставятся рукой,
Она дает князем дипломы».
Как младой рыщет конь, ярясь,
Без всадника чрез нивы зрелы
И воин как, в боях борясь,
Из крепких рук пускает стрелы,
Как пепел бурной вихрь крутит,
К героям спешно так летит,
Шумя крылами, росска слава,
Взносив тут ревностно свой глас:
«Молчите, музы и Парнас,
Я больше всех имею права
В кимвалех и трубах бряцать
И возвышать златые лета,
Великолепно восклицать
Во всех частях четырех света.
Я знак бессмертия ношу,
Дела премудрых я глашу,
В моих крылах есть утвержденно
Победами в войнах греметь,
К Отечеству любовь иметь
В Екатерине то врожденно.
Она нам образ божества,
Она взошла в свет обладати.
Коль странно силе естества
В душе толь нежной устрояти
Спряженность с мужеством щедрот,
Судить различных вер народ
И разных свойств сердца прозрети,
Благих спокойством наградить,
Злонравных в чувство приводить
И всех любовь к себе имети.
Красуйся, росская страна,
Под скипетром такой царицы,
Она в покров тебе дана
С высот недремлющей зеницы;
Играйте, реки и моря,
Цветите, долы и поля,
Во областях Екатерины,
Девиц младых и отрок лик,
Взносите радостной свой клик,
В науках вам прозябли крины (крин — 1) родник, источник, ключ чистой воды (ср.: криница); 2) водяная лилия, которая растет только в чистой воде, поэтому является символом божественной чистоты. Рифма Екатерины--крины была популярной в XVIII в., особенно часто ее использовал поэт В. П. Петров).
А вы, о! Росские полки
Победоносна славна войска,
От вашей храброй уж руки
И подвига, во всем геройска,
Трепещет весь пространный свет,
Числа победам вашим нет.
Примите вы в дар честь пристойну,
Златой с главы моей венец
Да ваших искренность сердец
Почувствует днесь мзду достойну».
Промчался славы звучной глас
Во все страны шара земного,
И облак светел в тот же час
В подобии луча дневного
Над росским войском воссиял,
Где каждый верный вопиял:
«Блаженна наша днесь судьбина,
Блажен стократ наш росский род,
Источник льет на нас щедрот
Премудрая Екатерина.
Она пределы наших стран
Златой своей порфирой кроет,
Внемли, пространный океан,
Война, от нас сокрывшись, воет.
Нам некуда бросать уж стрел,
Для нас стал здешний мал предел,
Почти весь свет мы победили».
Рекли сию тут россы речь,
Потом главы свои и меч
К богине росской преклонили.
1777 г.
Как и предыдущая, ода напечатана в типографии при артиллерийском и инженерном шляхетном Кадетском корпусе. 17 января 1775 г. Екатерина проследовала через Великий Новгород по дороге из Петербурга в Москву, и, вероятно, по этому случаю Александром Назарьевым была написана ода. В пользу этой даты свидетельствуют постоянные в тексте аллюзии на только что завершившуюся победную для России русско-турецкую войну (1768—1774 гг.).
Ода его сиятельству князю Борису Григорьевичу Шаховскому с его супругою княгиней Варварою Александровною, природною баронессою Строгоновой на построение нового дому в Нижегородском уезде в селе Гордеевке.[править]
Багряной завес света зыблет
Десницею златой зоря,
И солнце луч свой ясной сыплет
В пещеры, горы и моря.
Прозрачну воду освещает
И в ней свой образ обращает
К крутым прекрасным берегам,
Зефир, в кусточках обитая,
Лицо Аврорино сретая,
Целует росу по лугам.
Цветы, бальзамом окропленны,
Врачебну силу в воздух льют,
Ветлички, медом орошены,
Прохладну влажность нежно пьют.
И с чувством вдруг пленяют взоры,
Дубровы размножают хоры
Поющих птиц различный свист,
Из гор хрустальны бьют фонтаны
И сыплются чрез розы алы,
Шумят древа, колеблют лист.
Я, духом зря часы прелестны,
Бросаю взор по всем местам,
Но, видя с временем совместны
Великолепны зданья там,
Смущаюсь мыслью и робею,
Борюсь с сомненьем и слабею,
Воззрев на кедр и кипарис.
Но муз мне эхо возвещало,
Что там веселостей начало
И что живет тут князь Борис.
В полях, исполненных плодами,
Где Волга встретилась с Окой,
Натура рощи где с садами,
Раскинув щедрою рукой,
Красот богатство истощала
И в древний век еще вещала
К потомству жителей сих мест:
«Вы будете навек блаженны,
Доброты ваши вознесенны
Пребудут выше дальних звезд».
О! вы, места, достойны дара,
Вам вящей славы должно ждать,
Княгиня будет в вас Варвара
Златой свой век препровождать.
О! жители села прекрасна,
Коль! Радость ваша ныне ясна,
Внемлите музы моей речь:
Орел как с высоты слетает
На холм, где агнец обитает,
К вам счастье так стремится течь.
Теперь не коснется навеки
Пределов ваших бурной ветр,
Вам быстрые извергнут реки
Сокровища свои от недр.
Уж Камы с Волгой мысли сходны
Воздать вам дани повсегодны,
Суда в спокойстве проводить,
Сравнять пороги, мели скрыты
И стрежни одержать сердиты,
Свирепы волны укрепить.
Росой прохладной насыщенны
Тучнеют влажны берега,
И ясным светом освещенны
Смеются рощи и луга,
Пригорки в минералах блещут,
Готовые металлы мещут
И славу громку взносят в свет,
Страны являя аравитски (страны Аравийского полуострова),
Где бисер и жемчуг бурмицки (бурмицкий жемчуг — крупный жемчуг восточного происхождения, добывавшийся в Персидском заливе),
Где злато как смола течет.
Бразды, дождями упоены,
Сулят принесть сторичный плод.
О! Вы, минуты вожделенны,
О! Счастья изобильный год.
По нивам раздаются клики,
По стогнам радостные зыки,
При паствах стад свирелей глас,
Возносит всяк свое блаженство,
В делах успех и совершенство,
Хваля судьбины своей час.
Еще страсть сердце разъяряет,
Еще взмущенна кровь горит
И прежни волны в грудь вперяет:
Мой дух пермесску музу зрит.
Она, красы там видя многи,
Возмнивши, что живут тут боги,
Взошла, внутрь лирой размахнув
И зря Варвару с князь Борисом,
«Се кедр прекрасной с кипарисом», —
Рекла здесь, радостно вздохнув, —
Того цветет здесь корня ветка,
Которого в Сибири плод,
Варварина я помню предка
И помню оного весь род.
Как брать Сибирь была причина,
Тогда сего российска сына
Довольна помощь в том была;
Царевы грамоты всем явны,
В каких делах он был исправный
И слава в чем его цвела" (Предки Строгановых участвовали в завоевании Сибири в XVI в., призвав волжских казаков во главе с Ермаком Тимофеевичем и снабдив их оружием и провиантом).
О! Боже, вышний всех создатель,
Благослови людей своих,
Ты царь веков и обладатель,
Воззри на жителей ты сих
И ниспошли им многи лета,
Храни их мрачного навета
И миром твоим огради,
И усугубь сей лучшей пары
Твоей судьбою даны дары,
Счастливой жизнью наслади.
1778 г.
Ода адресована известным в истории России XVIII в. лицам. Князь Борис Григорьевич Шаховской (1737—1813 гг.) — бригадир, затем генерал-лейтенант; основатель Лысьвенского (1785 г.) и Бисерского (1787 г.) доменных и молотовых заводов, владелец и других заводов в Пермской губернии. Жил в Москве, имел дом в Чернышевском переулке на Большой Никитской улице, был известным московским театралом. Был женат (с 1763 г.) на Варваре Александровне, урожденной баронессе Строгановой (1748—1823 гг.), кавалерственной даме ордена Святой Екатерины (малого креста). Дед Варвары Александровны Г. Д. Строганов был единоличным владельцем Великопермских, Зауральских, Сольвычегодских, Устюжских и Нижегородских имений. Имение в селе Гордеевка Нижегородского уезда принадлежало отцу Варвары Александровны барону Александру Григорьевичу Строганову (1698—1754 гг.). Очевидно, после его смерти оно было унаследовано дочерью.
Ода на день кончины артиллерии сержанта Михаила Бахметева.[править]
Пещера горести раскрылась
И поглотила розов цвет.
Печалью грудь моя пронзилась:
Михайло! Ах! Оставил свет.
Скорбеет дух мой, сердце ноет,
Весь дом ужасным воплем воет,
Потоки льются горьких слез;
О! казнь разгневанных небес!
Сокровище, дитя, бесценный,
Ты роком смертным похищенный.
На то ль прекрасен ты родился,
Чтоб рушить материн покой,
Чтоб пуще дух ее мутился,
Воображая образ твой?
Воображая дни минувши,
И как, в последний раз вздохнувши,
Глаза свои от нас ты скрыл.
На то ль ты много нам был мил,
На то ль ты вид имел прелестной,
На то ль был признак в тебе честной?
О! Отрок, чувства всех отъемлешь,
Сердца ты жалостью разишь,
Но вопль наш ты теперь не внемлешь,
И слез ты наших уж не зришь.
Где скрылся разум, где смиренство,
Кто примет муз моих наследство?
В ком всю надежду я питал,
Кого я теперь лишен стал?
Ах! если б ты имел пороки,
Не лил бы так я слез потоки.
Затмилась вечности лампада
Блистательный твой нежный взор,
О! Агнец звездоносна стада,
Отбегнул ты от бренных гор
В луга нетленны обитати.
Теперь я смолкну уж рыдати:
Сей путь нам всем неизбежим,
И смертным он непостижим.
Река веков течет рекою,
Кто может пре держать рукою?
И кто против судьбы дерзает
Помыслить перейти предел?
Хоть сердце горесть мне терзает,
Но знаю, что так Бог велел.
Господь, что хощет, то в нас строит,
Наказывает иль покоит.
Он наш зиждитель и творец,
В отчаянье Он нам Отец;
О мале радости лишает,
Но паки в скорби утешает.
Престань и ты, Агафаклея,
Слез горьких токи больше лить.
Кем сорвана твоя лилея,
Тот может паки возрастить.
Внемли божественно писанье,
Прими охотно наказанье,
С благодареньем слезы лей
И с радостью чашу пей,
Преданную тебе судьбою,
Да будет часть твоя с тобою.
Аврам любезного Исака
На жертву взнесть не пожалел,
Избегнул слепоты тем, мрака,
Он делал так, как Бог велел.
Тогда Содетель всей вселенной,
Предвидя в мысли устремленной
Аврама искрению любовь,
Он милость с ним поставил вновь:
Взнесенну удержал десницу,
Да зрит Исак еще денницу.
Кто Иеву наслал напасти,
Рабов и чад всех поразив?
И кто лишил его всей власти,
В смердящем струпе положив?
Кто ж паки милость с ним являя,
От злой болезни избавляя,
Во всем сугубо наградил?
Не Бог ли и сему судил:
Чтоб мы всесильну власть познали
И Его имя прославляли.
1779 г.
Ода её Величеству, всеавгустейшей Государыне императрице, самодержице всероссийской Екатерине II, непобедимой и премудрой монархине, покровительнице народов, матери отечества, на благополучное её величества прибытие в город Херсон.[править]
Какой священной сильной сон
Объял мой дух и мыслей взоры?
Мечтается мне стройный тон
Гремящих лир и пений хоры.
Каким виденьем я смущен,
Каким восторгом восхищен?
Что духом зрю и мыслью слышу?
С высот в мой слух впадает глас:
«Возвысь же вход, открой Парнас».
Но как и чей я вход возвышу?
Взлетай, о! Муза, выше звезд
И в праведной взгордись ты чести,
Воззри в пределы здешних мест,
И мчи быстрее стрел мне вести.
Вещай, в каких утехах град,
Народы ждут каких отрад,
Какие притекли к ним веки?
Я слышу там торжествен лик,
И радостный повсюду клик,
Всклицают и моря и реки.
Но кто ж причиной тех утех,
Влечет к себе сердца народны,
В каком блаженстве вижу всех?
Там плод дают пески бесплодны.
Не сад ли я Эдемский зрю?
Священным весь огнем горю.
Куда мой дух и ум взлетает?
Но ах! то ни мечта, ни сон,
Но вижу наяву: Херсон
Монархиню свою сретает.
Что зыблется душа моя,
Что льете слезы бренны, очи,
Не в сне, но в яве вижу я,
Катится солнце к нам с полночи.
Прекрасно солнце, ах се! Ты,
В Тебе бессмертны красоты,
О Россов мать и героиня,
Ты нас объемлешь в Свой покров,
Тебе всяк жертвой быть готов,
Ты всех полночных стран богиня.
Тебя Всевышний оправдал
Судить частям великим света,
Тебя Он нам залогом дал
Божественного в знак завета.
Тобой нам льется благодать,
Ты в свет рожденна обладать
И избавлять от бед народы,
Града и храмы созидать,
Полки и флот вооружать,
Тебе даны земли и воды.
Тебе подвластны все места,
Лежащие при Черном море,
Где ты отверзешь лишь уста,
Закон твой там исполнен вскоре.
Народ соседственных держав
Всяк чтит премудрой твой устав,
Как луч божественной денницы,
Татарин, турок, грек и жид
Всяк дни свои и часть блажит,
Под кровом твоея десницы.
Различных вер народ горит
Усердием к тебе возженный
И равной с нами пир творит
Душой и сердцем восхищенный.
Се! град Херсон твой вопиет:
«Щедрот твоих исполнен свет,
Уж вход твой внемлет вся вселенна.
Гряди! Владычица и Мать!
Пролита к чадам благодать,
Гряди в женах благословенна.
Гряди! утешь твоих днесь чад,
К тебе мы длани простираем.
Твой взор один насытит град,
Твой вход в него нам будет раем;
Ты нам прекрасна так, как свет,
Приятна, как гортани мед,
В тебе утех всех совершенство,
Ты Росской возвышаешь род,
Покоишь подданный народ,
Ты наше общее блаженство».
Тебе всклицают берега,
Что зданьем оных украшаешь,
К тебе взывают и луга,
Что блаты в оных осушаешь.
Струи Днепровых чистых вод
Утешно твой разносят флот,
К твоей бессмертной в свете славе,
Что все дела твоей руки,
Текут как быстрой ток реки,
В пространнейшей твоей державе.
О! дар блаженства ты царей,
Краса земных и честь небесных,
Воззри, колико алтарей,
С сердцами нашими совместных,
Дымятся жертвой всякой час
И к Вышнему возводят глас
О здравии твоем дражайшем,
Что всякой возраст и народ,
Исполненной твоих щедрот,
Живет в спокойствии сладчайшем.
О вы! Которых в небеса
Умы парить всегда стремятся,
Внемлите слабы словеса,
Вам миры все открыты зрятся.
Вы судите пространствам сфер,
Скажите точной вы пример,
Я с кем монархиню сравняю?
Слабеет всех на то ответ!
Подобного ей в свете нет,
Я тщетно мысли лишь теряю.
Какой бы дикой был народ,
Чтоб чувств он не имел природных
И, зря в блаженстве смертных род,
Не делал дел благоугодных,
Что Богу и монарху в честь.
И кто такой во свете есть,
Чтоб, зря дела Екатерины,
Усердьем к ней не побужден?
Тот с варварами осужден,
В том сердце и душа зверины.
О! Мать, надежда и покой,
Премудрая императрица,
Твоей все строится рукой,
В странах полночных
Ты денница, ты греешь и покоишь всех.
Каких достигли мы утех
Твоим к нам вожделенным входом;
Теперь мы радостью горим
И в дар сердца тебе дарим:
«Гряди»! — всклицаем всем народом.
Гряди и свету покажи
Дела твои богоугодны,
Премудро все расположи
И пользы соблюди народны.
Гряди, благословен твой путь,
Не смеет ветер в след твой дуть!
Не попалит путь гордых пламень;
Тебя ж Всевышний оградит
И ангел вход твой охранит
Да не преткнешь ноги о камень.
1787 г.
Напечатана в Москве в типографии С. Пономарева в 1787 г., там же, где и роман «Несчастный Никанор». В «Сводном каталоге русской книги XVIII века. 1725—1800 гг.» (№ 4430) указывается, что «имеется первоначальный вариант титульного листа, без указания автора. В заглавии, после слов „в город Херсон“, следует:
„Приносит обладательнице своей Кавказскаго Парнасса житель (*)“. В сноске:
„(*) Куда монаршья мысль лишь устремится,
В тою ж минуту там Парнас явится“».
В мае 1787 г. Екатерина II во время своей поездки в Крым по присоединенным к Российской империи землям посетила Херсон. В ходе визита были спущены на воду три военных корабля. В Херсоне к Екатерине присоединился австрийский император Иосиф II. Однако в оде, написанной А. Назарьевым, об этом не говорится, ода представляет собой набор клише, характерных для данного жанра.
Источник текста:
Назарьев А. П. «Несчастный Никанор»… Подг. текста, коммент., статья Т. Е. Автухович. — СПБ., «Наука», 2016 г. Серия «Литературные памятники». С. 227—248, 320—323.