Сергей Александрович Ширинский-Шихматов
Стихотворения
НОЧЬ НА РАЗМЫШЛЕНИЯ
Отрывок
О ближний! Знаешь ли души безсмертной цену?
Взнесися мыслию поверх земных сует,
И к звездным небесам направи свой полет;
Тогда твоя душа, увядшая доселе,
В сем грубом воздухе и в сем грубейшем теле,
Избавится от всех земных ея оков,
Там снова процветет меж выспренних кругов;
В изрядствах сложная, но в сущности простая,
Свободою дыша, ширяясь, возрастая,
Не в виде странницы обыдет небеса;
Но чудная сама, летя сквозь чудеса,
Глубоким разумом приникнет в их устройства,
Раскроет в небесах свои небесны свойства,
Изящество свое увидит в полноте,
И ей вся звездна твердь уступит в красоте.
Блистательно сие величие полнощи,
Сей дивный образец Зиждителевой мощи!
Эфира Океан, и нет ему брегов!
В нем солнцы плавают! миры поверьх миров!
Но все их тысящи умножи мириядой,
И душу взвесь одну со всею их громадой,
В душе окажется над всеми перевес.
При светлостях души их блеск померк, исчез;
Чертами Божества они не украшенны,
И чувства бытия и разума лишенны,
Не могут постигать, Кто славой их возжег,
Кто им предначертал кружащийся их бег,
И Чьею силою свершают оный верно?
Творение сие едва ли не безмерно,
Дивит нас и страшит своей величиной;
Но тот не больше ли, кто мыслию одной
Объемлет оное, Творца не изключая?
Так всю достоинством природу превышая,
Должна душа парить к надзвездной высоте,
К единственной ея безсмертия мете,
К пределам выспренним духовныя вселенной,
Страшась, пристрастием к земле и плоти тленной,
Высокое свое унизить естество,
И с небом, с Божеством прервать ея сродство
Жить верою должна — и подвиг испытаний
Тяжелый облегчать покорством без роптаний,
От веры ожидать терпению венца.
О ты, святая дщерь Святейшаго Отца!
О Вера правая, которой все возможно,
Творением чудес ты славишься неложно,
Мир целый твоему свидетель торжеству;
Ты человечество возносишь к Божеству,
Вселяешь в бренну персть небесныя изрядства,
Ты смертных меж собой связуешь духом братства,
(Без веры человек Творцу и тварям враг)
Ты им оплот от зол, сокровищница благ,
Двух жизней, двух блаженств краеугольный камень,
Ты в сердце их гасишь страстей горящих пламень,
От смысла веешь прочь губительный их дым,
Премудрость вышнюю даришь умам простым,
Премудростью творишь язык младенцев ясным,
Решишь уста немых и глас даешь безгласным.
О Вера! прииди — и светлостью твоей
Проникнув просвети тьму смертности моей,
И мраки разгони и дум и чувств печальных;
Наставница моя от дней моих начальных,
И днесь на истину наставь меня сама.
Я зрю твое лицо видением ума,
И свет твоих очей преображает землю;
Я слухом внутренним твои глаголы внемлю;
И новых мыслей сонм в душе моей возник;
Но как их возвестит мой медленный язык?
Свирепая зима со льдами и снегами,
И дождь из облаков лиющийся реками,
И гром, ударами трясущий небеса,
И вихрь, порывами ломающий леса,
Обилуют добром для здравия природы:
Целебны для души напастей разны роды,
Полезно ей терпеть всю зельность сих огней,
Чтоб ржа греховная истлела вся на ней,
Чтоб злато свойств ея, светя не померцало;
Чтоб чистая душа, как ясное зерцало,
Могла в себя приять луч светлый Божества,
И оный отражать сквозь мраки вещества.
Для доблестных сердец напасть бывает славой:
Как храбрость воина в пылу битвы кровавой,
Искусство кормчаго в день бури на водах,
Так доблесть истая является в бедах.
Как ночь способствует, своею темнотою,
Скрывавшимся звездам блеснуть их красотою:
Так мужу мудрому злощастия навет
Великость придает, как чудный некий свет,
Который просветит всю жизнь его до края.
В пучину горести за перлами ныряя,
Разумный человек, богатством чувств и дум,
Навек обогатит и грудь свою и ум.
Итак, блажен, кого в училище печали,
Неложной мудрости напасти обучали:
Он в щастии смирен; он в бедствах бодр и тверд;
Он знает сострадать и к слабым милосерд;
Он в прах уничижась пред праведнейшим Богом,
В Карателе своем, благом и кротко строгом,
Познает и почтит нежнейшаго Отца;
Он, гордость внутренню стирая до конца,
С души своей сорвет лжесвятости личину,
Поищет сам в себе скорбей своих причину,
Проникнет в грудь свою — и правду возлюбя,
Пред троном совести разсудит сам себя;
Посмеет созерцать, отнюдь не принужденно,
Мысль каждую свою и сердце обнаженно,
Потщится приклонить на милость гнев небес,
Плод радости пожнет от сеянных им слез,
И верой победит все козни искушений.
Сия дает вкушать мед сладких утешений
Грызомым горестью сынам ея земным;
Сия смиряет смерть пред смертным немощным,
И может претворить ужасную в любезну;
Сия наводит мост чрез страшну смерти бездну,
Чтоб бурю волн ея об оный сокрушив,
Но онпол времени, доколе смертный жив,
Мысль робкую его переносить спокойно;
Чтоб вечность видел он, и вечности достойно
Всю славу времени вменял в ничтожный прах.
Сия из смертнаго изъемлет смертный страх,
Иль смертнаго живит целебным сим недугом.
Чрез веру смертный страх творится нашим другом,
Се грозный, пламенный пред древом жизни меч,
И смертный без него не стал бы дни беречь,
Не стал бы дорожить дражайшим жизни даром;
И к небу редко бы вознес с сердечным жаром
За благо на земле благодарящий глас;
Скорбел бы праведник в яснейший жизни час,
Увял бы скорбию в свое цветуще время,
Терпел бы радости, сносил бы их как бремя,
Жадающий вкусить по сердцу своему
От сладости небес, обещанных ему.
Злодей, руководим разсудком ослепленным,
Тщеславие свое увидев оскорбленным,
При мраке горести, чтоб вдруг избыть беды,
Свирепству своему ослабил бы брозды,
В противность Промыслу, по злому произволу,
Преграду прескочив, низринулся бы долу,
В подземну глубину, в жилище вечной тьмы.
Но слаб и смертный страх, где гордость дмит умы;
Там дерзкий человек себя разит собою,
И мужеством зовет побег постыдный с бою:
Какой ужасный стон! се мрачная душа,
Ко смерти страстию геенскою дыша,
(Востаньте, демоны! и лаем вашим грозным,
Но менее сего для разума несносным,
Спешите заглушить словесных срам и стыд!)
Се мрачная душа, противный небу вид!
Убийством гордая исторглася из тела,
В страну отчаянья, как буря, полетела,
Для смерти вечныя безсмертная корысть,
И древний Змий шипит терзать ее и грызть.
Над жертвою его прольем потоки слезны,
И взоры отвратим от преисподней бездны,
Куда словесные, неверством обуяв,
На гибель вечную ввергаются стремглав.
Мы, верой отразив соблазны и развраты,
За все ея дары, за милости богаты,
Смирением души гордыню погубя,
Ей в жертву чистую дадим самих себя,
И пажить обретем с ея избранным стадом.
Как мудрые врачи и самым едким ядом
Умеют придавать целебность врачевствам:
Так вера на земли, разумным существам,
Из горестей судьбы целебну точит сладость.
Она же в их сердца внедряет мир и радость,
Которых средь сует не меркнет чистота:
Надежда с дружбою, прекрасная чета,
По манию ея щастливить нас готовы,
И жизни сей стези, печальны и суровы,
Цветами устилать невиннейших утех,
От коих прочь бегут нечестие и грех,
Которым лишь одна причастна добродетель:
Надежда смертному вернейший благодетель,
На поприще земном сопутствует ему,
И бедствий жизни сей разсеявая тьму.
Златит его лучем грядущия отрады;
Являет в небесах блеск вечныя награды
Имущий увенчать подвижника чело,
Который ратовал добром сражая зло,
И сердце сохранил от прелестей безбедно.
Как ветхое вино, хоть крепко, но безвредно,
Надежда веселит унылыя сердца,
Живит их бодростью до смертнаго конца,
И жизненный свой свет лиет во мраки гробны;
Надежда все для нас, к чему мы здесь способны,
Для тела здравие, и крепость для души,
Которую страстей не зыблют мятежи;
Приятна и тиха, как летний вечер мирной,
Прохладой дышущий под твердию сафирной;
Се чаша полная, лиющая чрез край
Утехи на людей! се их подлунный рай!
Так промысл Вышняго, благий неизреченно,
В надежде нам дает сокровище безценно,
Пред коим злато все как брение путей.
Не меньше сладостна и дружба для людей,
Земнаго щастия предел и совершенство.
Коль долу спустится небесное блаженство,
В замену небесам находит дружбы грудь,
Где сходятся сердца от мира отдохнуть,
Не быть игралищем смятению мирскому,
И каждое из них возглавие другому.
Друг друга веселят; веселие — мена,
(И радости душа чуждается одна)
Дыша одно другим, живят одно другое,
И нежатся в своем божественном покое,
И черпают восторг в благих своих речах,
В улыбках искренних, в смеющихся очах,
И пользуясь златым от всех сует досугом,
В беседах сладостных сливаются друг с другом.
Беседа огнь души воспламеняет в нас,
Снабжает пищею, чтоб оный не угас,
Но душу к истине согрел бы теплотою.
Вода недвижная вредится от застою,
И, в блато претворясь, рождает сонмы туч:
Мутится здравый смысл, коль словом не текуч.
Но то ли от небес мы словом одаренны,
Чтоб мысли наши в нас остались затворенны?
Таится в сердце мысль, как внутрь земли руда,
Сплавляется в слова и ценится тогда,
Является на свет бедна или богата,
Металлов подлых смесь иль чистый слиток злата.
Беседа меж друзей всех радостей собор.
О кроткая вражда! о тихий, мирный спор!
Коль дружбой движимы, гнушаясь гневным чувством,
Сражаются умы суждения искусством,
От их сражения родится правды блеск,
И дружбе возгремит сердец согласных плеск;
Для смертных дружба жизнь — и Царь земнаго круга
Не нищий ли в венце, когда лишен он друга?
Полезна жизнь друзей, и смерть их нам урок:
Коль друга нашего сражает смертный рок,
Возсядем при одре болезней и страданий,
И сердце, томное от частых трепетаний,
Чрез веру и любовь на подвиг укрепя,
Страдальцу послужить понудим мы себя;
Встречать ужасну смерть к болящему идущу,
Пот хладный отирать, держать главу падущу,
Душею и лицем склоняяся над ним,
Сближаться мыслию с ничтожеством своим,
Приникнув к верному судьбы своей зерцалу,
Светильник жизненный зреть гаснущим помалу,
(Как сей, то скроется, то вновь блеснет во мгле,
Чтоб бренность осветить живущих на земле,
Доколе смертной тьмы опустится завеса)
И в каждом слышимом биении отвеса
Глас вечности внимать, гремящий с высоты,
Чтоб наши разогнать житейския мечты,
Растаять в нас, как воск сердца окамененны,
И в них напечатлеть, черты воспламененны,
Страшилище сует, претящий смерти зрак,
От коего бежит греховный всякий мрак.
Лишая нас друзей, в них щастия земнаго,
Жестокая к нам смерть карает нас во благо;
Рвет перия из крил людския суеты,
Низводит с оныя воздушной высоты,
Куда тщеславие взносило нас кичливых,
И нудит нас отпасть от мыслей горделивых,
Свой собственный исход провидеть невдали,
Летать над самою поверхностью земли,
(Чтоб мир нам не вредил честей своих наветом)
Доколе взрыв ее снижаемым полетом,
Гордыню тлеющу вселим в презренный прах.
Умершие друзья живут у нас в сердцах,
Чтоб к оным привязать, союзом страсти нежной,
Ужасную нам мысль о смерти неизбежной,
О коей робкий ум страшится вспомянуть;
Углаживают нам ко смерти жесткий путь,
И в шествии по нем готовят нам отрады,
Быв сильны сокрушить все ужасов преграды,
Какия бренное нам ставит естество,
Чтоб вечныя души замедлить торжество.
Умершие друзья, живых не забывая,
Спускаются на них, как туча дождевая,
Чтоб буйственных страстей палящий жар и зной
В груди их угасить — и жизни сей земной
Блеск вредный заслонить, пиемый их очами,
Который иногда слиянными лучами
Удобен ослепить и мудрые умы.
Так дружба на земли из теней смертной тьмы,
Как солнце возсияв, животворит словесных,
И светло веселит лучем утех небесных,
Но сущность и красу, которыми славна,
От веры пламенной заимствует она,
И, правдою дыша, гнушается обманом.
Такою дружбою Давид с Ионафаном
Связав свои сердца и души сочетав,
И весь воспламенив свой внутренний состав,
Клялися пред лицем Всевидца всеблагаго
И жить и умирать единый для другаго;
А дружба светская, быв святости чужда,
Есть спящая в груди под лестию вражда.
Не может Божий враг быть другом человеку;
И тот подвергнется небес благих упреку,
Кто в выборе друзей не всем умом радел,
Кто сам Иосафат, чист верою от дел,
Но дружбой не мерзит с Ахавом богомерзким.
О смертный! не бывай противу веры дерзким,
Хранящей в жизни нас как чад ея Отца,
Дающей в смерти нам блаженство без конца;
Толико от нее прияв благотворении,
Не медли ей воздать хвалу благодарений.
Чтоб грудь твоя была любовью к ней полна,
Читай уединясь Священны Письмена,
Перстом Всесильнаго начертанныя строки,
Превечной мудрости высокие уроки,
В которых облегчен на небо нам восход,
Которых изобресть не мог бы смертных род,
В течение веков живущий по вселенной,
Всей силою умов в одно совокупленной;
Которых не сожжет и лютый тот пожар,
Что в страшный день суда истнит весь земный шар,
И, пламенем объяв, растопит горни своды;
Которых ни черта в рушении природы
Погибнуть не должна, ниже познать вреда;
Глаголы Вечнаго не прейдут никогда. —
Читай в них Божество душевными очами,
Оно сияет в них яснейшими лучами,
Чем в солнце и луне и в звездных небесах,
И в светлых красотой природы чудесах.
Читай — и торжествуй души своей изрядство,
Зри в ней безценное свойств Божиих богатство,
Познай, что дщерь она Создателя миров,
Что смертию с себя сняв тленности покров,
Взвиется к вечности безсмертия крилами;
И жизни временной одеянна делами,
Или допустится на светлый в небе брак,
Или осудится на вечный в аде мрак.
Читай — и изумись — но сердцем веруй смело,
Что бренное твое и мертвенное тело,
Во чреве ли земли истлеет в мелкий прах,
Или по воздуху развеется в парах,
Но сущность сохранит — ив день последний мира
Услышит новое да будет от эфира,
Расторгнет на себе все цепи смертных уз,
Счетается с душей в нерушимый союз,
Чтоб славою сиять от Солнца славы вечной;
Иль в бездне пламенной, безбрежной, безконечной,
Вращаться и гореть и не сгарать вовек.
Когда же, как пчела, ты сладости извлек
Из мысленных цветов в Едеме сем духовном,
Всем сердцем поучась в учении верьховном,
Составить поспеши сот доблести в груди,
И медом дел благих и ближних услади,
И Богу усладись, бывая непорочным.
Печаль ли осенит тебя крилом полночным?
Ты к истине ступай из мрака своего;
Ты благо сотвори, не чая ничего;
Ты честной нищете, не злой распутства дщери,
Широко разтворяй гостеприимны двери;
Будь другу своему усерднейший слуга,
Помилуй своего лютейшаго врага,
Невежество наставь, утешь тоску унылу;
Страсть сильну укроти, и кротости дай силу;
Порок свой победив, победу победи,
Сразив тщеславие, возникшее в груди;
О жизни совещай со смертию безлестной
Иль с сердцем пламенным, с надеждою небесной,
Моления пролей и слезы пред Творцем,
Пред Богом немотствуй, как чадо пред отцем,
И пей живительну Его ответов сладость.
Но страхом разстворяй свою о Боге радость;
Дерзая приступать к божественной хвале,
Свяжи парящия мечтания криле,
Стяжи незлобие и совесть нелукаву,
Над всеми мыслями дай разуму державу,
Все чувства затвори, все страсти утиши,
И втайне помолись из глубины души
В часы безмолвия полнощныя природы.
Молитва теплая проникнет звездны своды,
И света вечнаго пропустит вниз струю
На душу от греха примрачную твою,
И даст ей благодать, едино на потребу;
А хладная мольба, как камень, брошен к небу,
Достигнет ли едва лазурной синевы,
И с клятвой упадет наверьх твоей главы,
И душу поразит, не бодрствующу в теле,
Небрежну, леностну в святейшем веры деле.
Препон не устрашись внутри тебя и вне,
Пред вздохом к Божеству развеются оне,
Как облачны пары пред вихрем быстротечным;
Кто к Господу воззвал воззванием сердечным,
Уже в тот самый миг возшел в небесный град,
На змия наступил и попирает ад.
Молитвы не пестри излишно красным слогом,
Но верою дыша, беседуй просто с Богом,
Проси от Божества божественных даров,
Которых поглотить не может смертный ров,
Щедроты вечнаго Подателя достойных,
И вечныя души изяществу пристойных,
Проси и приими, для сердца — чистоту,
Для совести — покой, для мыслей — правоту.
Тогда возвысится твой дух непобедимый,
И Духом Божиим в пути скорбей водимый,
Очистится чрез них от чувственныя тли,
И будут дни твои — дни неба на земли.
Но что? уже разсвет мои сретают очи,
Се к западу бегут толпами тени ночи,
Се утрення звезда сверкает с высоты
И с тверди гонит вниз остатки темноты;
Заря свои огни метает по эфиру,
И солнце не косня явится в славе миру,
И звезды все затьмив лучистой красотой,
Взойдет на небеса, начнет свой путь златой.
Итак прости, о Ночь, наставница благая!
Ты ревность к мудрости во грудь мою вдыхая,
Внутрь сердца моего страстей смирила шум,
И света истины взыскующий мой ум
Безмолвием вела от мыслей к мыслям новым;
Ты пениям моим, нестройным и суровым,
О долге смертнаго в подсолнечной стране,
Внимала, кроткая! в глубокой тишине,
Доколе жизнь моя не рушится земная,
Дотоле на земли тебя воспоминая,
Потщусь не заблудить от праваго пути,
И тем тебе хвалу достойну принести.
Благословляю вас, мгновения священны!
Из мрака времени разсудком исхищенны,
Когда моя душа, свободный взяв полет,
Носилась высоко над поприщем сует,
Спасалась от сетей, таящихся меж ними;
Летала низменно над благами земными,
И блага своего средь их не обрела;
Узрела на земле волчцы и терны зла,
И всех земных вещей познав несовершенство,
Воздвиглась к небесам искать свое блаженство,
От веры восприяв скорбей своих цельбу.
И мощь на трудную с развратами борьбу,
Чрез веру вознеслась к Тебе, Начальник веры!
И милостям Твоим не зрит числа и меры,
Теряются в судьбах премудрости Твоей;
И утро предварив молитвою своей,
В себе не удержав восторгов радость многу,
Взывает, вопиет и утреннюет к Богу:
О Солнце вечное таинственных небес,
Вина вещественных и мыслящих чудес,
Сокрытых у Тебя и явных земнородным!
Не Ты ли восхотев, лучем Своим всеплодным,
Из бездн ничтожества меня произвело,
Чтоб я, востав из тьмы, вознес мое чело,
И разумом, испив Твой свет животворящий,
К Тебе на высоту управил дух парящий,
Возчувствовал Тебя в сознании своем,
Гордился бы моим безсмертным бытием,
Величием земным гнушаясь быстротечным,
Смиряясь пред Тобой, единым безконечным.
Се солнцем Ты весь мир, Всесильный! просветил;
Но славное сие светило из светил, Как искру,
Ты изсек из тьмы хаоса твердой,
Коснися и меня десницей милосердой,
Премудрость изсеки из недр моей души,
И света Твоего меня не обнажи,
Доколе смертности объемлюся я мглою;
О! даруй мне всю жизнь дышать Твоей хвалою,
И к смерти издыхать в Святой Твоей хвале;
Когда же Ты, призрев на дремлющих в земле,
Умерший смертных род воздвигнешь из могилы,
И Время, как Самсон, собрав последни силы,
По манию Твоей премудрый судьбы,
Исторгнет в ярости вселенныя столпы,
Обрушит на себя огромны звездны своды
И ляжет мертвое в развалинах природы;
И вечность страшная, свершая, Твой совет,
Пред истину Твою на суд нас призовет,
О! даруй мне тогда, в день грозный воздаяний,
Без ужаса воззреть на книгу всех деяний,
С какими на земле я зрелся небесам,
Увидеть в книге сей изглажен весь мой срам,
Изглажен Кровию Святейшаго завета.
О! даруй мне тогда приять одежду света,
Вступить в украшенный любви Твоей чертог,
И там Тебя хвалить, Спаситель мой и Бог!
Где гласом торжества, числом, как звезды многи,
Хвалу Твою поют Тобой созданны боги,
Блаженства вечнаго вкушают сладкий пир,
И гласом песней их гремит духовный мир.
<1814>
Отрывки из стихотворения
«ПЕСНЬ СОТВОРИВШЕМУ ВСЯ»
Возвеселил мя еси, Господи, в творении
Твоем, и в делех руку Твоею возрадуюся.
Псалтирь 91:5
О Боже, Сый, Существ начало,
Бог сил, Бог славы, Бог щедрот!
Вселенной красота — зерцало
Твоих таинственных доброт;
Сияет на лице природы
Твоей премудрости печать. —
Тебя, Зиждитель! величать
Стремятся все созданий роды;
И я, Твоей десницы тварь,
Твоими восхищен делами,
Горю превозносить хвалами
Тебя, Творец веков и Царь!
С высот к земле склонися слухом
И персти слабый глас внуши;
Дохни — и животворным духом
Мрак смертный свей с моей души,
И в сердце, петь Тебя готовом,
Внедряя чувств небесных жар,
Восполни тем мой скудный дар;
Да я, Твоим словесный словом,
Псалтирь настроя воспою,
Священным страхом одержимый,
И разум Твой непостижимый,
И мощь вседетельну Твою.
Пущаю робкий взор на землю,
На сонмы вод, на твердь небес,
И мыслями едва объемлю
Часть малую Твоих чудес;
В Твоей державе повсеместной
Теряюсь — и в Тебе Самом
Как в бездне гибну я умом.
Но дух горит в груди нелестной
И движет к пению язык;
Восторг таиться неудобен, —
О Боже! кто Тебе подобен?
О Боже! Ты един велик! —
Везде, во всем, при свете веры
Мы зрим незримаго Тебя;
Ты благ — и благостью без меры
Преизлиялся вне Себя;
На нощь ничтожества унылу
Призрел — ив ней блеснул разсвет,
Исполнил вечный Свой совет,
Воздвигся и облекся в силу
И препоясался на труд;
Создал — и мир Тобой созданный,
Храм славы Твоея пространный,
Весь благости Твоей сосуд.
Глаголом силы Ты от века
Создать благоволил весь свет;
Но сотворяя человека,
Ты Сам в Себе творил совет,
Да лучшее творенья дело
Свершишь — и внидешь в Свой покой.
Ты Сам ему Своей рукой
Составил стройнейшее тело,
Ты душу вдунул из Себя,
Тебе изрядствами подобну,
Едину сродну и способну
Познать и возлюбить Тебя.
Ты честью, славой несравненной
Его венчал и превознес,
Царем поставил над вселенной,
И в здание Твоих чудес
Введя как в царские чертоги
Любимца благости Твоей,
Всю землю с жизнями на ней
Ему Ты покорил под ноги. —
Ты дал всем тварям бытие,
На всех излил Твои щедроты,
Но в нем, зря собственны доброты,
Имел веселие Твое.
Вся тварь ликуя восклицала,
Приход к ней празднуя царев,
И в нем, как в ясности зерцала,
Тебя сияюща узрев,
Тебя в лице его священном
Чествуя, кланялась ему.
Он сам блаженству своему
Дивился в сердце восхищенном;
Восторгом ревностных похвал
И чувств любви к Отцу от сына
В Тебя, утех и благ пучина!
Свою всю душу изливал.
Твою Ты разделял с ним радость,
Лицем беседуя к лицу;
Он чувствовал, что весь Ты сладость,
Что твари честь служить Творцу;
Самим Тобою наученный,
Природу проникал умом,
И о Тебе в Тебе Самом
Он черпал свет неизреченный,
Светясь святился вновь и вновь.
И Ты его, ущедря дивно,
Судил — чрез вечность непрерывно
Продлить Твою к нему любовь.
Вотще змий злобы и гордыни,
Имея адом полну грудь,
На образ Твоея святыни
Дерзнул завистливый дохнуть,
И в нем дхновением тлетворным
Затмил божественный Твой блеск;
Дерзнул, внимая бездны плеск,
Кипящ свирепством богоборным,
Изрыгнуть на Тебя упрек.
Но лжи отец хвалился ложно;
Судьбам Твоим запнуть не можно,
Ты благ к словесному вовек.
Помыслив Богом быть без Бога,
Он скотен сотворился вмиг;
Но Ты на нища и убога
Призрел — и падшаго воздвиг;
Во тьме уснул он сном смертельным,
Ты свет явил его очам,
Ты с ним соединился Сам
Союзом вечным, нераздельным,
Омыл его отступства стыд
Струями Крови боготочной,
Одеял правдой непорочной,
И в нем возобразил Свой вид.
Парит — на крылиях тенистых
Держа птенцов своих, орел,
Возносит их от скал кремнистых
На горний воздуха предел:
Так Ты, извлекший смертных племя
Крестом Твоим из бездны зол,
О Вечный Вечнаго глагол!
Жены безсеменное семя!
С Собою на Себе вознес
Твоей причастников природы
Над звездны выспренние своды,
На небо — в небеса небес.
Вознес — и удовлив их миром,
Возложишь каждому венец;
И тучным жизни вечной пиром
Насытив души их вконец,
Сердца их упоишь потоком
Сладчайшей сладости Твоей;
И странникам, за дни скорбей
В земном их странствии жестоком,
Дав видеть благи неба дни,
Дашь сести на Твоем престоле;
Ты воцаришься Сам в их воле,
В них будешь Ты, в Тебе они. —
Кто смертный милости толики
Объяв возчувствует вполне?
Воскликнем, люди и языки!
По всей подсолнечной стране,
Дающему в обетах веры
Нам всем сих милостей залог:
Велик спасений наших Бог!
Его Величию нет меры,
Любовь и мир — Его пути;
Велик Господь, Велик и хвален!
Велик — не может быть умален!
Велик — не может возрасти!
Велик Всевышний, Всемогущий,
Бог в тайне, явственный от дел,
Всегда, везде и всюду Сущий
И всюду и везде всецел.
Он первый, Он последний,
Вечный, Всему начало и конец,
Трисветлый светов всех Отец,
Умом всеведущ, безконечный,
Блажен — исходище блаженств,
Всеблаг — верховное всех благо,
Един — и нет по Нем инаго,
Дух прост — и бездна совершенств.
Хвалите Бога все народы,
Согласный составляя лик; Творца,
Правителя природы, Владыку царств,
Царя владык Во все превозносите веки. —
Превзыдет Он еще, еще,
Но ваша ревность не вотще. —
Не могут вечно человеки
Достичь похвал Его конца;
Но Чуднаго щедроты чудны!
Он призрит и на дары скудны,
Призрев на кроткия сердца.
Но что? — молчи вся тварь земная!
Мне гласы слышатся с небес;
Гремят — и дух в восторг пленяя,
Очам даруют капли слез.
Слух сердца к их вперяя грому,
К созвучным кликам: Свят! Свят! Свят!
Немею, ужасом объят.
Красна ли похвала Святому
В нечистых грешника устах?
И я ли во грехах рожденный,
Грехами жизни постыжденный,
Трепещущ не паду во прах?
Прости, что приступив к Сиону,
Сионских песней слыша гул,
Сионских гуслей внемля звону,
Я в восхищении дерзнул
Во струнах, с песнию усердной,
Тебя, Великий! величать. —
Прости — не мог я умолчать;
От благости Твоей безмерной
Прияв ума и слова честь,
Да не явлюсь неблагодарен,
И лжесмирением коварен,
Тебе Твое спешу принесть.
Прими — и силой благодатной
Мой слабый укрепляя глас,
Даждь мне, хвалой Тебе приятной,
Хвалить Тебя на всякий час;
Да здесь, где чуждо совершенство,
Хвалы начало положив,
Свершу за гробом, жизнью жив.
Да там, любви Твоей блаженство
Познав чрез собственный искус,
Прославлю, славою светая,
Тебя, о Троица Святая!
Тебя, Господь мой Иисус!
<1817>
ПЕНИЕ БОГУ НАШЕМУ
В день Храмоваго праздника
в Морском Кадетском Корпусе.
Всесильный! Всеблагий! являя нам совет,
Твоею мудростью рожденный прежде века,
Создать из тьмы чистейший свет,
Соделать Богом человека,
Ты Сам, Превечный Бог! стал смертный человек,
Не возгнушался язвь, болезней, мук и срама,
Учил святыни чад Адама,
Тогда Ты с кротостью изрек:
«Оставьте приходить ко Мне
Детей нельстивых и незлобных;
Небесно Царствие — наследство им подобных,
Кто сердцем не дитя, извержен будет вне».
Изрек — с любовию сердечной
Объял, облобызал сих ангелов земных,
И руки возложив на них,
Благословлял их к жизни вечной.
И мы спешим к Тебе; Тебе святим сей день,
Спешим, послушные небесному глаголу,
К святому Твоему престолу,
В Твою таинственную сень,
В селение Твоей невидимыя славы,
(О коль возлюбленно оно!)
И в жертву мы несем не дары величавы,
Несем — усердие одно,
Приносим мысли нелукавы,
Простую искренность души;
И Ты внемли мольбу смиренну,
И благости Твоей хвалу неухищренну,
Из уст младенцев соверши.
Уже, Тобою вразумленны,
Познали мы, что Ты велик,
И се! составив тихий лик,
Возносим гласы умиленны
К Тебе в превыспренности небес:
Отверзи нам Свое богатство,
Открой закона все изрядство.
Явление Твоих словес
Да просветит средь смертной ночи
Душевны темны наши очи!
Премудрость свыше ниспосли,
Тебе во славе приседящу,
Во тьме сияющу, светящу,
И рай творящу на земли;
Ее пролей Ты нам без меры,
Пролей в сердца, в умы, в уста,
Да мы познаем духом веры
Тебя, и Твоего Христа.
И к нам, против соблазнов мира,
Пристави Ангела с пылающим мечем,
Да в жизни сей тебя не огорчим ничем,
И в вечности вкусив от жизненнаго пира,
Как солнце возблестим, златясь Твоим лучем.
О Боже! даруй нам дышать Тобой единым,
К Тебе парить умом невинным,
Тобою возраждаться вновь;
Ты Сам вселися в нас — зане Ты Сам Любовь!
Вселись — и даруй нам, со святостью согласно,
Всем сердцем, всей душей, всей мыслию всечасно,
Любить, любить, любить Тебя,
Любить и ближних, как себя:
Да нову новаго завета
Небесну заповедь Твою
Глубоко внедрим в грудь свою,
Научимся блюсти в цветущи наши лета,
Возлюбим каждаго и всех,
И сим союзом совершенства,
Достигнем смертные до вечнаго блаженства,
Достигнем бренные до ангельских утех.
Любовь да будет в нас свободна,
Сия одна Тебе угодна,
Угодна паче тучных жертв;
Кто ближняго не любит — мертв!
О даруй нам вкусить любви Христовой сладость,
За злобу воздавать любовь,
Охотно изливать за братий нашу кровь,
Любовию прейти от смерти в жизнь и радость.
Ты, Боже! нас избрал от самых юных дней,
Преплавать бурную стихию,
За веру ратовать на ней,
Громами защищать Россию
И прославлять ея царя;
Исполни убо нас и мужества и знаний,
И Сам споспешник будь всех наших начинаний;
Тебя послушают и ветры и моря,
Вели смириться им пред нами,
И мы, отвергнув всякий страх,
Летя на ветреных крилах,
Россию сопряжем с далекими странами.
Когда же Ты, Творец! восхитив тишину,
Смутишь морскую глубину,
Пучина воскипит волнами,
И пеной одождит воздушный мрачный свод,
Увиди нас средь ярых вод,
Дай твердость нашему притрепетному духу,
Сойди с небес по облакам,
И скоро нам явись, Твоим ученикам,
Ходя по морю, как по суху,
И бурю словом укроти,
Свяжи бунтующую бездну,
Яви нам радугу любезну,
И Сам соплавай нам в пути.
Мы все, Твоей рукой водимы,
Поправ надменные валы,
Ко Храму Твоему достигнем невредимы
И там судьбы Твои всечтимы
Прославим жертвою хвалы.
Спаси, спаси царя, о Боже милосердый!
Помазанника Твоего,
Да будет он царь сил, оплот России твердый.
Коль брань востанет на него,
Да не успеет ничего,
И лишь умножит нашу славу;
И ад, коль с нами Бог, не может нам вредить.
Даждь отрокам Твоим державу,
Погнать, постигнуть, победить
Надменных, дерзких и кичливых
Врагов России на водах.
Венчай нас торжеством поверьх зыбей бурливых,
Даждь нам терпение в бедах,
Безсильным силу, слабым крепость,
Надежду вкорени в сердца,
Будь нам столп крепости от вражия лица;
Вдохни в нас храбрость — не свирепость,
Смири противников, предай под нашу власть,
Или — конечная напасть
Да будет жребий их, упорствующих в споре:
Дух бурный, жупел, огнь — их часть,
И гробом их да будет море
Окровавленно в их крови;
Остави нам в корысть твердыни их огромны,
Их казнью устраши народы вероломны,
И миром нас благослови.
Как к матери своей младенец отдоенный
Возводит взоры полны слез,
Так мы к Тебе, Отец! возносим дух смиренный,
О буди умолен, и призри от небес,
И виждь, и посети сей виноград священный,
Который насажден всещедрою рукой;
Не попусти ему быть сиру,
Напой его с высот обилия рекой,
Не дай нам прилепиться к миру,
Восхити верой нас к Себе:
Се мы, Сияющий во свете неприступном!
Во всяком действии и помысле преступном
Всем сердцем каемся Тебе.
Ты, Господи! живешь — и мы да будем живы:
Грех нашей юности забудь,
Отставь от нас неправды путь,
Отринь от нас беседы лживы,
Сам буди действующий в нас.
Птенцов Ты слышишь слабый глас,
Птенцам даешь довольство пищи,
И мы ли, Боже! будем нищи
В стяжании земных невиннейших утех?
Блюди нас как зеницу ока,
От мыслей наших всякий грех
Да будет удален, как запад от востока,
Благоволи о нас, благоволи о всех.
Придите, братия! возрадуйтеся Богу,
Хвалите Господа — Он благ! Он благ! Он благ!
Являет кротким милость многу,
И самым злобнейшим не враг.
Хвалить Всевышняго — есть ангельское свойство!
День дню гласит и нощи нощь
Его великость, благость, мощь.
Знак мудрости Его — вселенныя устройство:
Ему единому достоит похвала.
Велик Господь, велик и славен!
Нет разуму Его числа!
О Боже! кто Тебе, кто равен?
Ты Бог, творящий чудеса!
Тебя трепещут херувимы,
Тобой пылают серафимы,
Земля подножие, престол Твой небеса,
И гнев Твой — в аде мрачном.
Мы овцы пажити Твоей,
Ты нас вселил на месте злачном,
Под кровом благости Своей;
И мы пойдем от силы в силу,
Во свете Твоего лица,
Пойдем — и, посетив могилу,
От праха воспарим во славу без конца!
Благословен Господь! и да рекут все люди:
Буди! буди!
<1810-е>
НА РОЖДЕСТВО ГОСПОДНЕ
Христос раждается — народы! славьте с кликом,
Христос низшел с небес — сретайте общим ликом,
Христос в стране земной — неситесь выспрь умом;
Христа возвеличай, вселенная! вовеки,
Христа в веселии воспойте, человеки!
Христос прославился в рождении самом.
Бог Слово! Сын Отца! Незримаго зерцало!
Твое во времени, Превечный! рождество
Свет богознания вселенной возсияло,
И веры Твоея настало торжество:
Тогда, ея лучем, чудесно просвященны,
Учились от звезды поклонники звездам,
От буйства исхитив умы свои прелыценны,
По новым шествовать к премудрости следам,
И кланяться Тебе, о Солнце правды вечной!
И знать Тебя и чтить, Восток от высоты!
Господь! склонись и к нам — и дар хвалы сердечной
От нашей приими словесной нищеты.
<1823>
НА ОБРЕЗАНИЕ ГОСПОДНЕ
Сидящий в небесах на пламенном престоле,
С Отцем, Царем веков, и с Духом всеблагим,
О Слово Иисус! Ты Сам сошел по воле
К словесным на земли созданиям Твоим,
Отпадшим от Твоей превыспренния славы
И в бездну пагубы низвергшимся навек:
Сошел — и естества препобедив уставы,
От Девы чистыя родился человек;
Да грешников-рабов, раждаемых женами,
К блаженству возродишь, Спаситель и Господь!
Повитие приял, Младенец, пеленами,
Безгрешную подверг обрезанию плоть;
По смертной Матери, Сын Божий, осмодневный!
Начала не имущ по вечному Отцу!
К Тебе мы с верою возносим глас душевный:
Ты Бог наш! — и Тебе мы служим, тварь Творцу!
Ты нас помиловав извел из тьмы ко свету,
Ты милуя храни в пути Твоих словес;
О! слава Твоему смотрению, совету!
О! слава Твоему сошествию с небес!
<1823>
НА КРЕЩЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Крестящуся Тебе, Господь! во Иордане,
Да в освятительной воды и Духа бане
Омоешь от греха словесных естество,
В трех Лицах чтимое явилось Божество:
Отец невидимый, Сый, всяческих Причина,
Тебя провозгласил, возлюбленнаго Сына;
И в виде голубя, примера чистоты,
Дух Божий на Тебя слетев от высоты,
Неложность утвердил Отеческаго слова.
Ты миру в облаке телеснаго покрова
Явился, Свет святый! разгнал греховну мглу,
И верой светлый мир гласит Твою хвалу.
Ко гласу Ты пришел, гремящему в пустыни:
«Готовьте Вышнему путь правды и святыни!»
Жених словесных душ! ко другу Жениха,
Крещения прося не ведущий греха,
Вид рабский восприяв, Господь всея природы!
Увидели Тебя, и убоялись воды;
И трепетен воззвал муж, посланный Творцем,
Муж-ангел, пред Твоим предшествовать лицем:
Как Света просветит светильник неприметный?
Как руку на Царя положит раб нищетный?
Ты вземлешь мира грех, спасаешь смертных род,
Святый! Ты освяти меня и бездну вод.
<1823>
НА СРЕТЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Царь славы, славимый небесных сил чинами,
И ангельских князей носимый раменами,
Закону покорясь, Законодатель Сам
Днесь долу, Отроча, приносится во храм,
Бог неба — во Свою наземную обитель,
С искупом за Себя — вселенной Искупитель.
Держащий, Движущий светила в их кругах,
Держим, покоится на старческих руках,
На троне Своего смирения смиренном;
И от Иосифа, как Бог и в теле бренном,
Как вечный первенец Создавшаго миры,
Премлет жертвенны, таинственны дары:
Приемлет горлиц двух — чету взаимно верну,
В ней — Церковь мирную, незлобиву, нескверну,
В которой верою спрягаются в любовь
И люди Божий, Израилева кровь,
И от язычников народ новосвятимый;
Двух голубя птенцов — как истинный, всечтимый,
Завета ветхаго и новаго Творец.
Днесь обещания небеснаго конец
Приемля, Симеон с восторгом откровений
Мать-Деву увенчал венцем благословений,
Рожденнаго из Ней страдания предрек,
К Рожденному воззвал, кончая долгий век:
Владыка! преклонись к мольбе моей усердной,
И ныне разреши мой дух от плоти смертной,
Как прежде Твоему обетовал рабу.
Уже я на земли свершил мою судьбу;
Уже Тебя узрел примрачными очами
О Свет, сияющий превечными лучами!
Спаситель и Господь словесных естества,
В Тебе помазанных елеем Божества!
<1823>
НА ПРЕОБРАЖЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Ты ныне на горе, Мессия и Господь!
Свою преобразил богоприимну плоть,
Дав перстному ея блеск солнечный составу;
Твоим ученикам Твою являя славу,
Не всю — но вместную для бренных их очей.
Единый из Твоих безчисленных лучей
И нам да возблестит во тьме греха сидящим;
И вновь да сотворит добротами блестящим
Померкшее во зле душ наших естество.
Тебе, о светов Свет! честь, слава, торжество!
Словесным бытие прообразуя ново,
Твое востание из мертвых — Боже Слово!
Возшел Ты на Фавор, над зыби облаков,
С избранной троицей Твоих учеников,
С Петром, с Иаковом, и с другом Иоанном;
И вдруг в величии представ богосиянном,
Дал им вкусить восторг верховнаго добра.
Вдруг светом облеклась Фаворская гора;
И немощны взирать на образ богомужный,
На отблеск Божества сокрытаго наружный,
Лицем ученики поверглися во прах;
И горних слуг Твоих объял священный страх,
И с твердью потряслись высоки своды звездны,
И мира дольняго вострепетали бездны,
И вся, во ужасе, восколебалась тварь,
Зря в теле на земли Тебя, о славы Царь!
<1823>
НА ВШЕСТВИЕ ГОСПОДНЕ ВО ИЕРУСАЛИМ
Ты прежде Твоего в страданиях исхода,
О воскресении всеобщем смертных рода
Предуверяя Сам наземные умы,
Сын Божий! Лазаря воздвиг из смертной тмы,
Воззванием воздвиг затлевшаго в могиле.
И днесь, мы о Твоей хвалясь державной силе,
Как отроки тогда, в святилище Твоем,
Победы знаменья носящи вопием,
Приветствуя Тебя, о смерти Победитель!
От рабства тлению всей твари Свободитель!
Осанна в небесах! благословен Грядый
Во имя Господа Израилев Святый!
Днесь, Бога и Отца Сын-Слово равновечный,
Ему же — небо трон, подножие земля,
Своим величием и славой безконечный,
Себя для грешников смирить благоволя,
На скотие жребя возсел, Творец природы,
Да подвиг совершит спасения людей;
И сретили Его ликующи народы;
И сонмы радостны безхитростных детей,
От искренних сердец, нельстивыми устами,
Хвалили хвальнаго Содетеля чудес.
И мы, о верные! словесными цветами
Ему усыплем путь, Сходящему с небес;
Израиль новый весь, вся Церковь от языков,
Единомыслием единая душа,
Мы гласом торжества сопразднующих ликов
С пророком воззовем, веселием дыша:
О дщерь Сионова! о дщерь святаго града!
Се Царь твой шествует — возрадуйся, взыграй!
Се Кроткий твой грядет спасти тебя от ада,
И вновь и навсегда ввести с Собою в рай.
Ты в сретенье Ему составив праздник славный,
Греми, греми хвалу: осанна в небесах!
Благословен вовек Израилев державный,
Грядущий царствовать в незлобивых сердцах!
<1823>
НА ВОСКРЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Воскрес, воскрес Христос! из мертвых — Жизнодатель!
Смерть смертию попрал! — и тлеющих в земле
Вновь жизнью оживил, Творец и Возсоздатель!
Воскрес — и просветил сидящих в смертной мгле.
Мы зрим, мы чувствуем, по вере, по искусу,
В Нем нашей будущей величие судьбы.
Поклонимся челом и сердцем Иисусу,
Святому грешные, и Господу рабы.
Он смертну плоть прияв, подобную греховной,
Греха явился чужд меж смертными един.
Мы чтим Безгрешнаго — ив ревности духовной,
О истый Вышняго Помазанник и Сын!
Мы падаем лицем во прах лица земнаго
Пред знаменем Твоим, пред образом креста.
Ты Бог наш, Ты един! — не знаем мы инаго;
Мы именем Твоим святим свои уста;
И песнями похвал венчаем восхищенны
Из мертвых Твоего восхода торжество.
Придите, верные! и верой освященны
Воскресшаго Христа прославим Божество,
Прославим жертвою молитвы умиленной.
Распялся Он за мир — и мир Его крестом,
Над смертью хищною, страшилищем вселенной,
Победой хвалится в веселии святом.
Распялся Он за нас — и мы в согласном лике
Его благословим за множество щедрот,
И смертные слуги воскресшему Владыке
Созвучную хвалу вострубим в род и род.
<1823>
НА ВОЗНЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Ты в славе, Бог Господь! свершитель Отчей воли,
Вознесся к выспренним от смертныя юдоли;
И дал ученикам веселие в сердца,
Послать обетовав им Духа от Отца,
Котораго Тебе Отец дает не в меру;
И в них укоренил благословеньем веру,
Что Ты, воистину, живаго Бога Сын,
И всей вселенныя Спаситель, Властелин. —
Горе не разлучась Отеческаго лона,
И долу с смертными пожив, как человек,
Ты днесь торжественно, с вершины Елеона,
Сладчайший Иисус! наш Бог и часть вовек!
Вознесся с плотию в мир жизней безтелесных;
И наше падшее земное естество
Вознес — и спосадил Отцу на пренебесных.
И там, где славою сияет Божество,
Там человечество во свете несозданном
Сидящее узрев, сил ангельских чины
Дивились в ужасе о чуде несказанном,
Блажили жребий чад подсолнечной страны,
И к ним Твою любовь превознесли хвалами.
И мы Твоих щедрот не будем ли певцы?
Мы, благости Твоей прикрытые крилами?
Мы, горлицы Твоей чистейшия птенцы?
Тебя, сошедший к нам от высоты безмерной!
Тебя, вознесшийся на горняя от нас!
Мы славим бренные от немощи усердной
И пламенной мольбы к Тебе возносим глас:
Ты в небо возносясь излил небесну радость
В грудь Матери Твоей, в сердца учеников;
И нам, для их молитв, излей их чувства сладость,
И милость к нам Твою простри за край веков.
<1823>
НА ДЕНЬ ПЯТДЕСЯТНИЦЫ
Небесный Царь царей! Утешитель словесных!
Живитель всех существ, безплотных и телесных!
Дух Божий, Дух Христов! Дух истинны Святый!
Всех благ Сокровище! безвидный и простый!
Присутствуяй везде, всеместно нераздельный!
Вся исполняющий, и всюду безпредельный!
Всесильный! прииди и в нас вселися Сам;
И нашим во грехах сквернящимся сердцам
Сам даруй чистоту святыни благодатну;
И гибель предвари душ наших невозвратну
Твоим, о Всеблагий! спасением от зла,
И в нас спасаемых Твои венчай дела.
Придите, верные! и сонмом всесогласным
Падем пред Божеством живым, триипостасным,
Всецелым в Троице и каждом в Ней Лице;
Поклонимся Отцу, и Сыну во Отце,
И с Духом Пресвятым, благим, животворящим.
Отец, рождением, всяк ум превосходящим,
Начала чуждое, безлетное Свое
Дал Сыну Своему, Бог Богу, бытие,
Родил совечнаго, совместнаго державой;
И с Сыном Дух Святый, Ему тождествен славой,
Который в Троице не вечновать не мог,
Был присно во Отце, был с Богом, в Боге, Бог!
В единстве существа и свойств пресовершенных,
Едино Божество в трех Лицах не смешенных.
Ему мы кланяясь воскликнем от сердец:
О Боже Всесвятый! Ты, Сыном, всех Творец!
С Тобою вся творил и Дух Твой равночестный.
О Крепкий Всесвятый! Тобою род словесный
Отца познал и чтит, и чтя — уже не сир;
Тобою от Отца на дольний грешных мир
Низшел и Дух Святый с дарами правды вечной,
И жизни огнь возжег в их мертвости сердечной,
Который во грехах, как в брении, потух.
О Вечный, Всесвятый! Утешительный Дух!
Ты вся созиждущий, держащий в стройном чине,
Исходишь от Отца и почиваешь в Сыне,
И верьх Твоих чудес — духовен человек.
О Боже Троица! хвала Тебе вовек.
<1823>