Михаил Булгаков.
Страдалец-папаша[править]
1[править]
После того, как пошабашили, Василий стоял и говорил со слезами в голосе:
— У меня радостное событие, друзья. Супруга моя разрешилась от бремени младенцем мужского пола, на какового младенца страхкасса выдает мне 18 рублей серебром. На приданое, значит. Мальцу пелешки купить, распашонки, одеяльце, чтоб он ночью не орал от холоду, сукин кот. А что останется, пойдет моей супруге на улучшение приварка. Пусть кушает, страдалица-мать. Вы думаете, легко рожать, дорогие друзья?
— Не пробовали, — ответили друзья.
— А вы попробуйте, — ответил Василий и удалился в страхкассу, заливаясь счастливыми слезами.
2[править]
— У меня радостное событие. Разрешилась страдалица-мамаша от бремени, — говорил Василий, засунув голову в кассу.
— Распишитесь, — ответил ему кассир Ваня Нелюдим.
Одновременно с Василием получил за инфлуенцию симпатичный парень Аксиньич 7 р. 21 к.
3[править]
— Радостное событие у меня, — говорил Василий, — страдалица моя разрешилась младенцем…
— Идем в кооператив, — ответил Аксиньич, — надо твоего младенца вспрыснуть.
4[править]
— Две бутылки русской горькой, — говорил Аксиньич в кооперативе, — и что бы еще такое взять, полегче?
— Коньяку возьмите, — посоветовал приказчик.
— Ну, давай нам коньяку две бутылочки. Что бы еще это такое, освежающее?..
— Полынная хорошая есть, — посоветовал приказчик.
— Ну, дай еще две бутылки полынной.
— Что кроме? — спросил приказчик.
— Ну, дай нам, стало быть, колбасы полтора фунта, селедки.
5[править]
Ночью тихо горела лампочка. Страдалица-мать лежала в постели и говорила сама себе:
— Желала бы я знать, где этот папаша.
6[править]
На рассвете появился Василий.
— И за Сеню я, за кирпичики полюбила кирпичный завод… — вел нежным голосом Василий, стоя в комнате. Шапку он держал в руках, и весь пиджак его почему-то был усеян пухом.
Увидав семейную картину, Василий залился слезами.
— Мамаша, жена моя законная, — говорил Василий, плача от умиления, — ведь подумать только, чего ты натерпелась, моя прекрасная половина жизни, ведь легкое ли дело рожать, а? Ведь это ужас, можно сказать! — Василий швырнул шапку на пол.
— Где приданые деньги младеньчиковы? — ледяным голосом спросила страдалица-супруга.
Вместо ответа Василий горько зарыдал и выложил перед страдалицей кошелек.
В означенном кошельке заключались: 85 копеек серебром и 9 медью.
Страдалица еще что-то сказала, но что — нам неизвестно.
7[править]
Через некоторое время делегатка женотдела в мастерской приняла заявление, подписанное многими женами, в каковом заявлении писано было следующее:
«…чтобы страхкасса выдавала пособия на роды и на кормление детей наших натурой из кооператива и не мужьям нашим, а нам, ихним женам.
Так спокойнее будет и вернее, об чем и ходатайствуем». Подпись: «Ихние жены».
К подписям ихних жен свою подпись просит присоединить
«Гудок», 22 сентября 1925 г.