Б. Арватов.
Страдающие бессилием.[править]
Был на двух выставках: 1) П. Кузнецова с Е. Бебутовой 2) сезаннят в Вхутемасе. При этом выяснил, что, назад к ….." — не только лозунг, но реальнейший факт. Говорить о первой выставке почти не приходится. Кузнецов показал все старое, которое имелось у него в запасе: рафинированную стилизацию под «восток» без претензий на живопись, даже станковую: сюжетики с мистикой и ни грана работы над краской, изобретательства — сплошные перепевы реакционного шаблона. О Бебутовой сказать можно одно: нельзя выставлять, не умея даже владеть кистью: просто дамски — ученические, сезанновские и прочие зады. В выставочной рекламе об’является, что выставка поедет за границу. Это единственная смелость, допущенная авторами.
Зато на второй выставке каждая картина — потрясающая, необычайная в наши дни смелость. По крайней мере еще ни разу ни пришлось видеть, чтобы так открыто, на глазах у всех художники революционной страны подымали знамя реакции.
О безнадежных импрессионистских и пост-импрессионистских, скверно офранцуженных картинках Грабаря, Куприна, Осьмеркина, Фалька, Федорова упоминать не стоит, — они по-просту плохого качества.
Когда то сдвигавший формы, пробовавший хоть немного выдумать Лентулов, с честностью достойной удивления, стал работать под… Жуковского: добросовестные дворики с пленером, колоколенки прямые, деревца — одним словом, хороший материал для обвинения в плагиате со стороны «Союза русских художников».
Кончаловский, раньше висевший где-то между порченным Сезанном и порченным Пикассо, теперь бросил эти «метания юности» и твердо повернул назад: так спокойнее. Выставил натюр-морты, портреты, пейзажи, в хорошей эдакой прабабушкиной манере, — немного фактуры, чуть-чуть об’ему, — не дай бог, чтобы не подумали, будто сам выдумал.
Еще определеннее Машков, занявшийся не больше, не меньше, как trotm d’ocil’ями XVII-го столетия плюс имитация старых картин и фарфоровых статуэток: настоящий «плакат»: «Голосуйте за кончину искусства».
Когдатошние футуристы, Древин и Удальцова, производят впечатление людей, изо всех сил старающихся что-то выдумать, — в этом их отличие от всех других. Однако, выдумали они — увы! — пуантиллизм… вдобавок порядочно испачканный чем-то очень серым.
По поводу выставки вспомнил разговор с Осьмеркиным, который с удовлетворением говорил о всей своей компании: — «О, знаете, мы вечно в движении, мы идем, — подождите, скоро дойдем… до голландцев».
Счастливый путь, господа!
Вышел на улицу и только тогда снова узнал, что все это — в 1923 г.
Источник текста: Леф. 1923. N 3. С. 180