— А вы мнҍ очень понравились, молодой человҍкъ, — виновато улыбнулся старичокъ. — Когда зашелъ о васъ разговоръ — я и думаю: дай вверну словечко!
— Пожалуйста, никогда не ввертывайте обо мнҍ словечка. О чҍмъ они тамъ сейчасъ говорятъ?
— Опять обо мнҍ, — сказалъ Ляписовъ. — Толстая дама выражаетъ опасеніе, что я не сегодня-завтра сбҍгу съ казенными деньгами.
— Проклятая лягушка! — проворчалъ Андромахскій.
— Если бы вы ее самое знали! Устраиваетъ благотворительные вечера и воруетъ всҍ деньги. Одну дочку свою буквально продала сибирскому золотопромышленнику!
— Ха-ха! — злобно засмҍялся старичекъ. — А вы замҍтили этого кретиновиднаго супруга хозяйки, сидҍвшаго въ углу?..
— Какже! — усмҍхнулся Андромахскій. — Онъ сказалъ рядъ очень цҍнныхъ афоризмовъ: что въ газетахъ нҍтъ ничего интереснаго, что женщины и мужчины бываютъ плохіе и хорошіе, и что если пить напитковъ много, то это скверно, а мало — ничего...
Старичокъ, Ляписовъ и Андромахскій усҍлись для удобства на верхней ступенькҍ площадки, и Андромахскій продолжалъ:
— И онъ такъ глупъ, что не замҍчалъ, какъ старуха Пылинкина подмигивала нҍсколько разъ этому густобровому молодцу. Очевидно, дҍло съ новенькимъ лямиделя-мезончикомъ на мази!
— Хе-хе! — тихонько засмҍялся Ляписовъ. — А вы знаете, старче, какъ Андромахскій сегодня скаламбурилъ на счетъ этой Мессалины: она не мҍняетъ любовниковъ, какъ перчатки, только потому, — что не мҍняетъ перчатокъ.
Лысый старичокъ усмҍхнулся.
— Замҍтили, чай, у нихъ мышами пахнетъ! Хоть бы людей постыдились...
Когда госпожа Пылинкина, провожая толстую даму, услышала на площадкҍ голоса и выглянула изъ передней,
— А вы мне очень понравились, молодой человек, — виновато улыбнулся старичок. — Когда зашёл о вас разговор — я и думаю: дай вверну словечко!
— Пожалуйста, никогда не ввёртывайте обо мне словечка. О чём они там сейчас говорят?
— Опять обо мне, — сказал Ляписов. — Толстая дама выражает опасение, что я не сегодня-завтра сбегу с казенными деньгами.
— Проклятая лягушка! — проворчал Андромахский.
— Если бы вы её саму знали! Устраивает благотворительные вечера и ворует все деньги. Одну дочку свою буквально продала сибирскому золотопромышленнику!
— Ха-ха! — злобно засмеялся старичок. — А вы заметили этого кретиновидного супруга хозяйки, сидевшего в углу?..
— Как же! — усмехнулся Андромахский. — Он сказал ряд очень ценных афоризмов: что в газетах нет ничего интересного, что женщины и мужчины бывают плохие и хорошие, и что если пить напитков много, то это скверно, а мало — ничего...
Старичок, Ляписов и Андромахский уселись для удобства на верхней ступеньке площадки, и Андромахский продолжал:
— И он так глуп, что не замечал, как старуха Пылинкина подмигивала несколько раз этому густобровому молодцу. Очевидно, дело с новеньким лямиделя-мезончиком на мази!
— Хе-хе! — тихонько засмеялся Ляписов. — А вы знаете, старче, как Андромахский сегодня скаламбурил на счёт этой Мессалины: она не меняет любовников, как перчатки, только потому, — что не меняет перчаток.
Лысый старичок усмехнулся.
— Заметили, чай, у них мышами пахнет! Хоть бы людей постыдились...
Когда госпожа Пылинкина, провожая толстую даму, услышала на площадке голоса и выглянула из передней,
