I.
Въ купе второго класса курьерскаго поезда ҍхало трое: чиновникъ казенной палаты Четвероруковъ, его молодая жена — Симочка и представитель фирмы Эвансъ и Крумбель — Василій Абрамовичъ Сандомірскій...
А на одной изъ остановокъ къ нимъ въ купе подсҍлъ незнакомецъ въ косматомъ пальто и дорожной шапочкҍ. Онъ внимательно оглядҍлъ супруговъ Четвероруковыхъ, представителя фирмы Эвансъ и Крумбель и, вынувъ газету, погрузился въ чтеніе.
Особенная — дорожная — скука повисла надъ всҍми... Четвероруковъ вертҍлъ въ рукахъ портсигаръ, Симочка постукивала каблучками и переводила разсҍянный взглядъ съ незначительной физіономіи Сандомірскаго на подсҍвшаго къ нимъ незнакомца, а Сандомірскій въ десятый разъ перелистывалъ скверный юмористическій журналъ въ которомъ онъ прочелъ все, вплоть до фамиліи типографщика и пріема подписки.
— Намъ еще ҍхать пять часовъ, — сказала Симочка, сладко зҍвая. — Пять часовъ отчаянной скуки!
— Ҍзда на желҍзныхъ дорогахъ однообразна, чҍмъ и утомляетъ пассажировъ, — наставительно отвҍчалъ мужъ.
А Сандомірскій сказалъ:
— И желҍзныя дороги невыносимо дорого стоятъ. Вы подумайте: какой-нибудь билетъ — стоитъ двҍнадцать рублей.
I.
В купе второго класса курьерского поезда ехало трое: чиновник казённой палаты Четвероруков, его молодая жена — Симочка и представитель фирмы Эванс и Крумбель — Василий Абрамович Сандомирский...
А на одной из остановок к ним в купе подсел незнакомец в косматом пальто и дорожной шапочке. Он внимательно оглядел супругов Четвероруковых, представителя фирмы Эванс и Крумбель и, вынув газету, погрузился въ чтение.
Особенная — дорожная — скука повисла надъ всеми... Четвероруков вертел в руках портсигар, Симочка постукивала каблучками и переводила разсеянный взгляд с незначительной физиономии Сандомирского на подсевшего к ним незнакомца, а Сандомирский в десятый раз перелистывал скверный юмористический журнал, в котором он прочёл всё, вплоть до фамилии типографщика и приёма подписки.
— Нам ещё ехать пять часов, — сказала Симочка, сладко зевая. — Пять часов отчаянной скуки!
— Езда на железных дорогах однообразна, чем и утомляет пассажиров, — наставительно отвечал муж.
А Сандомирский сказал:
— И железные дороги невыносимо дорого стоят. Вы подумайте: какой-нибудь билет — стоит двенадцать рублей.
