Однажды служанка сообщила мнѣ, что меня хотятъ видѣть два господина по очень важному дѣлу.
— Кто же они такие? — полюбопытствовалъ я.
— Будто иностранцы. Одинъ какъ будто изъ чухонцевъ, такой бѣлясый, а другой маленькiй, косой, черный. Не иначе — японецъ.
Два господина вошли и, подозрительно оглядѣвъ комнату, поздоровались со мной.
— Чѣмъ могу служить?
— Я — прикомандированный къ японскому посольству маркизъ Оцупа.
— А, я, — сказалъ блондинъ, небрежно играя финскимъ ножемъ, — уполномоченный отъ финляндской революціонной партіи «Войма». Моя фамилiя Муляйненъ.
— Я васъ слушаю, — кивнулъ я головой.
Маркизъ толкнулъ своего сосѣда локтемъ, нагнулся ко мнѣ и, пронзительно глядя мнѣ въ глаза, прошепталъ:
— Скажите… Вы не согласились-ли бы продать намъ Россію?
Мой отецъ былъ купцомъ, и у меня на всю жизнь осталась отъ него наслѣдственная коммерческая жилка.
— Это смотря какъ… — прищурился я. — Продать можно. Отчего не продать?.. Только какая ваша цѣна будетъ?
— Цѣну мы дадимъ вамъ хорошую,— отвѣчалъ маркизъ Оцупа. — Не обидимъ. Только ужъ и вы не запрашивайте.
— Запрашивать я не буду,— хладнокровно пожалъ я плечами. — Но вѣдь нужно же понимать и то, что я вамъ продаю. Согласитесь сами, что это не мѣшокъ картофеля, а цѣлая громадная страна. И, притомъ, — нужно добавить горячо мною любимая.
— Ну, ужъ и страна!.. — иронически усмѣхнулся Муляйненъ.
— Да-съ! Страна! — горячо вскричалъ я. — Побольше вашей, во всякомъ случаѣ… Свыше пятидесяти губерній,
