Страница:Адам Мицкевич.pdf/168

милаго Шиллера. Что это за „Марія Стюартъ“. Да и все другое великолѣпно. Смилуйтесь! Хоть что- нибудь нѣмецкое, мнѣ уже нечего читать въ лучшія минуты“. Сообщая о неизвѣстномъ намъ планѣ, повидимому, обмѣна книгъ, Мицкевичъ перечисляеть: „Вертеръ, Клопштокъ, Фаустъ Гете, Валерія". Это важное свидѣтельство о тогдашнихъ книжныхъ увлеченіяхъ Мицкевича. Романъ „Valérie“ бар. Криденеръ (1803) оказалъ большое вліяніе на содержаніе перваго замысла „Дѣдовъ“, подъ вліяніемъ „Вертера“ слагалась дальнѣйшая исторія ихъ героя. Душевныя тревоги не мѣшали Адаму живо интересоваться политическимъ настроеніемъ страны: Петрашкевичу, жившему въ Варшавѣ, онъ задаетъ вопросы о сеймѣ, о которомъ ходили какіе -то „дикіе слухи“. О филаретахъ онъ зналъ мало, и въ его осеннихъ письмахъ все та же жалоба о томъ, что его забыли. Докторъ Ковальскій, который самымъ сердечнымъ образомъ заботился о Мицкевичѣ, выписывалъ польскіе журналы. Мицкевичъ съ удовольствіемъ думалъ объ этомъ „кабинетѣ для чтенія“, но многозначительно прибавлялъ: „Но въ этомъ году это для меня не такъ важно, какъ въ прошломъ“. Почему? Вѣроятно, потому, что уже были иные пути доставанія книгъ. Въ каждомъ письмѣ Мицкевичъ сообщаетъ о новыхъ и новыхъ книгахъ, почти исключительно нѣмецкихъ, почти исключительно, по эстетикѣ, которыя онъ читаетъ. Несмотря на лѣтнее потрясеніе, у него бывали промежутки, когда онъ не жаловался на здоровье и на одиночество. Меланхолія его тогда превращалась изъ „страшной бури“ (gwałtowna zawierucha) въ легкую пріятную грусть. И къ женщинамъ онъ сталъ относиться равнодушнѣе. „Женщины всегда производили на меня большое впечатлѣніе и занимали больше, нежели онѣ этого стоили. Когда которая- нибудь изъ нихъ, или изъ тщеславія, чтобы имѣть больше поклонниковъ, или ради забавы, а, можетъ быть, иногда и искренно изъ видовъ, разумѣется, не эстетическихъ, бросала на меня взглядъ или давала иной знакъ вниманія, мнѣ уже казалось, что она меня любитъ; отсюда какая - то внутренняя радость, безпокойство, страсти etc., etc, эти etcetera всегда были вредны для здоровья, потому что сильно возбуждали меня. Теперь я очень матеріалистиченъ (bardzo fizyczny): знакъ вниманія (przywiazania) отдаю за знакъ вниманія, но очень спокойно, и женскія чары только щекочутъ меня, а до сердца не доходятъ. Послѣ разговора о любви (z rozmowy romansowej) я