Страница:Адам Мицкевич.pdf/262

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

влялъ Мицкевичъ, навсегда покидая Ковно. Но вмѣстѣ съ тѣмъ онъ везъ изъ него славу поэта, неизсякаемый родникъ поэзіи, пробившійся здѣсь съ такой силой въ его душѣ; здѣсь онъ подготовилъ въ своей душѣ великій переворотъ, который былъ такъ важень и знаменателенъ для всей польской жизни. Къ этому времени относится, повидимому, стихотвореніе „Художнику“. Чечотъ набросалъ портретъ Марыли и прислалъ его Мицкевичу, который горячо благодарить его въ нѣсколькихъ письмахъ, недавно напечатанныхъ проф. Калленбахомъ. „О, волшебникъ художникъ! Я беру у тебя украденное у моей Маріи лицо! Вѣчно я буду прижимать его къ любящему сердцу, никогда не оторву глазъ и мыслей отъ ея черть! " Въ шутливой формѣ онъ жалуется и здѣсь, что онъ настоящій академикъ (Szczery, - слово, которое какъ разъ въ этихъ весеннихъ письмахъ 1823 г. особенно часто встрѣчается у Мицкевича), что „обученіе жмудскихъ головъ скоро надорветъ ему грудь, а мудрецъ, написавъ вязанку шедевровъ, на питье получаетъ дымъ похвалъ, а на закуску лавръ“... Марія не выходила изъ его памяти. „Прочь съ моихъ глазъ! I я слушаюсь сразу. Прочь изъ моего сердца! и сердце повинуется. Прочь изъ моей памяти! Я слушаюсь приказа, но память остается глуха къ приказаньямъ“: такъ писалъ къ M* поэтъ въ 1822 году. „Въ каждомъ мѣстѣ и во всякое время, всегда и всюду я буду съ тобою: тамъ я съ тобой Плакалъ, тамъ смѣялся; всюду Я оставилъ частицу своей души“. Весной, выпуская второй томъ своихъ сочиненій, ея же именемъ (Do Maryi P.) поэтъ украсилъ книгу. „Марія, сестра моя! Мы побратались не родственной связью, но умомъ и духомъ. Причудливость рока и твой пригоговоръ не позволяютъ мнѣ повторять названья, такія же святыя, но болѣе милыя; все -таки брось свой взглядъ въ минувшіе годы и прими изъ рукъ брата воспоминанья влюбленнаго". Такъ Мицкевичъ завершилъ свое пребываніе въ Ковнѣ.

Получивъ отпускъ на два года (съ 1 сент. 1823 г.), Мицкевичъ намѣревался ѣхать за границу; начались безконечные въ ту пору хлопоты изъ за граничнаго паспорта; весною 1824 года еще продолжались разспросы о политической благонадежности по-