власть всѣ города. А самъ въ какомъ городѣ, въ какомъ дворцѣ! Я видѣлъ великолѣпныя крѣпости крестоносцевъ, на которыя не смѣетъ взглянуть безъ страха пруссакъ, а вѣдь онѣ меньше чертоговъ Витольда, его замка, что въ Вильнѣ или надъ Троцкимъ озеромъ! Я видѣлъ чудную долину около Ковна, когда весной и лѣтомъ рука русалокъ разстилаетъ мураву и по ней разсыпаетъ прекрасные цвѣты. Эта долина всего чудеснѣе на свѣтѣ. Но кто бы повѣрилъ? У сына Кейстута, во дворцѣ его, еще свѣжѣе мурава и цвѣты! Такимъ ковромъ покрыты полы, такіе жемчуга висять вдоль стѣнъ, съ листьями изъ серебра и цвѣтами изь золота. Работа ляшскихъ плѣнницъ искуснѣе созданія богинь, разноцвѣтныхъ лентъ (nad smug różnowzory); рѣшетками забраны его стеклянныя оконницы, привезенныя откуда - то съ конца земли; онѣ блестятъ, какъ оружіе польскихъ рыцарей, или какъ Нѣманъ, когда изъ - подъ снѣга онъ открываетъ свое холодное лицо передъ глазами солнца. А я? что добылъ я за труды и раны?“ —съ горечью спрашиваетъ Литаворъ, и въ длинной рѣчи онъ жалуется на то, что ничего, кромѣ славы, не дали ему безконечные походы, но и славой Витольдъ превосходитъ всѣхъ, его прославляютъ вайделоты на пирахъ... „Его на струнахъ и въ вѣщемъ гимнѣ прославляютъ на радость потомства:[1] кто замѣтитъ наше имя среди простого люда?“ (въ примѣчаніи близкій переводъ, намѣренно близкій, чтобы передать, насколько это возможно, изысканность мицкевичевскаго стиля въ нѣкоторыхъ мѣстахъ „Гражины“). Ненавистью къ Витольду дышать слова Литавора; онъ прерываеть свою безумную рѣчь, исполненную угрозъ, потому что не можетъ говорить отъ гнѣва, „замолкъ, но оружіе отозвалось лязгомъ: видно, что вздрогнулъ и вскочилъ съ мѣста. Что же за пламя сверкнуло надъ его головой? Какъ оторвавшаяся звѣзда несется въ своемъ паденій черезъ небеса, стряхивая горящіе угли (жаръ, žary) съ длинныхъ волосъ, такъ онъ взметнуль у самаго свода саблей и рубнулъ ею о полъ; отъ страшнаго удара цѣлый рой искръ посыпался отъ камней“. Не желая продолжать разговоръ, Литаворъ повторяетъ свой приказъ и говоритъ, что хочетъ немного заснуть, „онъ не спалъ уже три дня“. Явились слуги, раздѣли князя, и онъ легъ, а Рымвидъ удалился. Онъ зналъ обя-
- ↑ „Его на струнахъ и на вѣщемъ ритмѣ высылаютъ въ сіяніе потомства" .
