моему сердцу друзей, если бы я знала, по крайней мѣрѣ, какая минута насъ соединитъ и какое пространство насъ раздѣлитъ! Не забывайте, дорогой Томашъ, дорогой Томашъ, напоминайте себѣ иногда, что есть несчастное созданіе, существующее лишь для того, чтобы страдать; дни его сливаются въ одну непрерывную ночь. Ахъ, какая мука видѣть себя отлученной отъ предметовъ, съ которыми хотѣлось бы провести всю свою жизнь. Мои молитвы и мои мысли послѣдуютъ за вами повсюду, но, ради Бога, думайте о своемъ здоровьѣ, дорогой Томашъ; разъ потерявъ его, уже не вернешь. Послѣ этого маленькаго совѣта à la maman, мнѣ нужно спѣшить закончить это письмо, потому что я чувствую себя очень скверно; у меня большой жаръ со страшной головной болью; вотъ уже скоро два дня я лежу въ постели и не могу пошевелиться. Прощайте же, дорогой Томашъ. Будьте здоровы и вѣрьте, что солнце снова взойдетъ послѣ этого затменія; оно покажется еще болѣе блестящимъ. Прощайте еще разъ, не забывайте вашего отсутствующаго друга М.».
Какое впечатлѣніе произвело на Мицкевича это письмо, въ которомъ столько разсудочности, столько сантиментальности и такъ мало правдиваго чувства? Впервые обнародовавшій это письмо, Владиславъ Мицкевичъ разсказываетъ, что его отецъ ограничился тѣмъ, что послалъ Марылѣ единственное стихотвореніе, написанное имъ въ заключеніи, «Новый годъ». Отказъ отъ любви, которая оставила въ рукахъ только шипы, когда розу сорвалъ другой, желаніе подальше уйти отъ людей въ покой мечты: вотъ грустный отвѣтъ, который далъ поэтъ передъ разлукой навсегда повелительницѣ его юношеской поэзіи. Теперь начиналась суровая реальная жизнь. «Безразсудный польскій націонализмъ», въ которомъ винилъ филаретовъ высочайше утвержденный приговоръ, а также не менѣе тяжкое преступленіе, «даваніе совѣтовъ министру народнаго просвѣщенія», требовали возмездія; Мицкевичъ отдѣлался, сравнительно легко: вмѣстѣ съ другими онъ подлежалъ высылкѣ изъ польскихъ губерній и передачѣ въ распоряженіе министра народнаго просвѣщенія, который долженъ былъ назначить имъ мѣста служенія на нивѣ обученія русской молодежи всякимъ наукамъ.
Время между освобожденіемъ изъ тюрьмы и высылкой въ Россію Мицкевичъ провелъ въ Вильнѣ. О настроеніи его легко догадаться: неизвѣстное будущее, необходимость разстаться со
