мообманомъ, что уже переступаетъ порогъ, и вдругъ заливает ся слезами». Эта элегія представляетъ, несомнѣнно, точное изображеніе душевнаго состоянія, которое переживалъ Мицкевичъ послѣ разрыва съ Собанской, разрыва, вызваннаго, какъ мы видимъ, не имъ, а ею. Несмотря на рѣзкое выступленіе противъ одной изъ Данаидъ, поэтъ съ большой горечью пережилъ этотъ разрывъ. Исторія его недолгой любви, блаженства и разлуки выступаетъ передъ нами очень ярко въ эротическихъ сонетахъ и стихотвореніяхъ, представляя цѣнный матеріалъ для біографіи Мицкевича.
О другой любви мы узнаемъ изъ нѣсколькихъ стихотвореній, которыя, повидимому, могутъ быть отнесены къ одному лицу. Если жениться на Собанской Мицкевичъ не могъ и мечтать, но все же позволялъ себѣ строить планы о совмѣстномъ счастливомъ существованіи, то по отношенію къ особѣ, воспѣтой имъ въ этой группѣ эротики, онъ питалъ, повидимому, опредѣленныя матримоніальныя намѣренія. Изъ стихотворенія «Кокетство» это вытекаетъ очень ясно. Характерно, что намекъ на кого-то хорошо извѣстнаго одесскому обществу былъ такъ ясенъ, что ни въ петербургскомъ изданіи 1829 года, ни въ другихъ изданіяхъ, вышедшихъ при жизни поэта, его нѣтъ. Мицкевичъ издѣвается надъ тревогой, которая охватила родню дѣвушки, когда онъ «вздохнулъ по ея сердцу и рукѣ». Сейчасъ же посыпались вопросы объ его имущественномъ положеніи, «мама болтаетъ о деревенькахъ и о душахъ, дядя о чинахъ и доходахъ, а горничная разспрашиваетъ лакея о моихъ любовныхъ приключеніяхъ». Рѣзкимъ сарказмомъ отвѣчаетъ на это Мицкевичь: «Мама и дядюшка! Душа у меня только одна, а помѣстья мои на Парнасѣ; добывать доходы я долженъ своимъ перомъ, а мой чинъ въ потомствѣ». Въ доказательство же того, что любить онъ умѣетъ, поэтъ проситъ въ этомъ убѣдиться: «брось лакея, кошка - горничная, приди вечеромъ ко мнѣ въ комнату». Мало такихъ презрительныхъ и грубыхъ вещей среди произведеній Мицкевича.
Самолюбіе его было задѣто самымъ чувствительнымъ образомъ. Указаніемъ на то, что стихотвореніе относится къ одесской эпохѣ, а не къ Марылѣ и ея роднѣ, служитъ фактъ записи его въ «Альбомъ» Мошинскаго, куда Мицкевичемъ занесенъ цѣлый рядъ именно одесскихъ стихотвореній. Однако полной увѣренности относительно этого не можетъ быть уже потому, что сюда же
