Жизнь этихъ гаремныхъ красавицъ, вздыхающихъ въ тишинѣ, не представляется Пушкину мрачной:
Безпечно ожидая хана,
Вокругъ игриваго фонтана
На шелковыхъ коврахъ онѣ
Толпою рѣзвою сидѣли
И съ дѣтской радостью глядѣли,
Какъ рыба въ ясной глубинѣ
На мраморномъ ходила днѣ.
Нарочно къ ней на дно иныя
Роняли серьги золотыя.
Кругомъ невольницы межъ тѣмъ
Шербетъ носили ароматный
И пѣснью звонкой и пріятной
Вдругъ огласили весь гаремъ.
Мицкевичъ зналъ «Бахчисарайскій фонтанъ» и холодно, какъ всегда, когда онъ отзывался о Пушкинѣ, похвалилъ въ примѣчаніи къ сонету VIII «Могила Потоцкой» эту поэму: «На основаніи народной повѣсти о бахчисарайской могилѣ русскій поэтъ, Александръ Пушкинъ, написалъ съ присущимъ ему талантомъ повѣсть «Бахчисарайскій фонтанъ». Мы увидимъ, что въ точкѣ зрѣнія на Бахчисарай между польскимъ и русскимъ поэтами была цѣлая пропасть, которая раздѣляла ихъ и во многихъ другихъ вопросахъ, несмотря на видимую дружбу.
Муравьевъ - Апостолъ подробно описываетъ ханскій дворецъ. Онъ доходитъ до крыльца, ведущаго на верхнія палаты. «Но сперва остановимся въ сѣняхъ и посмотримъ на два прекрасные фонтана, безпрестанно льющіе воду изъ стѣны въ бѣлыя мраморныя чаши». Приводятся надписи, сдѣланныя надъ фонтанами. Затѣмъ описываются различныя залы дворца. «Для защиты отъ яркости лучей въ комнатѣ, съ трехъ сторонъ освѣщенной, кромѣ ставней служатъ еще и цвѣтныя узорчатыя стекла въ окнахъ, любимое рыцарскихъ замковъ украшеніе, безъ сомнѣнія занятое европейцами отъ восточныхъ народовъ, во время крестовыхъ походовъ». Очень характерны замѣчанія о гаремѣ, которыя я привожу цѣликомъ. «Ты легко догадаться можешь, что въ сторонѣ отъ сего строенія находился гаремъ, неприступный для всѣхъ, кромѣ хана, и для него одного имѣющій сообщеніе черезъ коридоръ съ дворцомъ. Эта часть болѣе всѣхъ въ упадкѣ. Разные домики, въ коихъ нѣкогда жертвы любви, или, лучше
