Страница:Адам Мицкевич.pdf/478

замысловъ, нельзя совершенно положиться на ихъ исправленіе». Месть Пеликана удалась: въ томъ же духѣ высказался и Новосильцевъ (9 ноября 1826 г.), и Мицкевичъ утѣшалъ себя (въ письмѣ въ Казань Ковалевскому): «Что жъ дѣлать? Не слѣдуетъ падать духомъ». Надежда на коронацію Николая такимъобразомъ не оправдалась. «Наши надежды погасли съ послѣднимъ блескомъ лампъ здѣшней иллюминаціи», писалъ поэтъ въ сентябрѣ. Годъ спустя Мицкевичъ опять убѣдился, что онъ все еще состоитъ въ подозрѣніи. Въ концѣ 1827 года онъ задумалъ издавать съ 1828 года періодическое сочиненіе на польскомъ языкѣ «Iris». Въ программѣ, представленной въ московскій цензурный комитетъ, все дышало благонамѣренностью: «Польско-россійскія провинціи имѣютъ съ давняго времени обезпеченныя благодѣянія народнаго обученія. Отъ нихъ послѣдовалъ очевидный успѣхъ просвѣщенія, обнаруживающійся въ числѣ выходящихъ ученыхъ сочиненій и въ цвѣтущемъ состояніи учебныхъ заведеній, воздвигнутыхъ Монаршею щедростью. При столь усилившемся къ пріобрѣтенію наукъ порывѣ одно только ученое періодическое сочиненіе, издаваемое въ Вильнѣ для польско россійскихъ губерній, не можетъ удовлетворить нуждамъ многочисленной читающей публики, ниже соотвѣтствовать числу и разнообразію, въ коихъ нынѣ появляются ученые труды». Дальше шло еще благонамѣреннѣе: «Многократно повторено было непріятное замѣчаніе, что ложныя о нынѣшнемъ состояніи Россіи понятія поддерживаются донынѣ между иностранными писателями, но еще непріятнѣе вспомнить, что тѣ же ложныя понятія поддерживаются донынѣ въ краяхъ, коихъ жители по сходству языка и первоначальныхъ обычаевъ столь много имѣютъ удобностей исправленію старыхъ или къ пріобрѣтенію новыхъ о Россіи извѣстій. Литературы россійская и польская, кромѣ столь многихъ и столь сильныхъ побужденій, до сихъ поръ не сдружились. Богатства одной оставались и остаются неизвѣстными другой, и сіе равнодушіе едва не изглаживаетъ слѣдовъ истиннаго родства. Напрасно неоднократно противъ него возставали знаменитые россійскіе и польскіе писатели, не было понынѣ истиннаго желаемаго обмѣна ученыхъ произведеній, не внимая тому, что сіи произведенія, искусно пересаженныя, находя ту же землю и небо, всегда могутъ хорошо приняться» и т. д. Итакъ, цѣль журнала была примирительная, его основа — убѣжденіе въ близкомъ родствѣ и