извѣстной степени былъ опредѣленъ характеръ 9 - ой сцены «Дѣдовъ». И тогда поэту гораздо яснѣе самому сдѣлалась задача трагедіи, и сцена злыхъ и добрыхъ вліяній на узника превратилась въ его пониманіи замысла «Дѣдовъ» въ прологъ къ дальнѣйшимъ сценамъ. Могло ли это случиться, если 3 - я часть «Дѣдовъ» была задумана давно? Напротивъ, все указываетъ, на горячку» (ferwor, какъ говоритъ самъ Мицкевичъ), въ которой она писалась. Авторъ не позаботился даже о томъ, чтобы согласовать съ измѣнившимся планомъ тѣ или другія выраженія ранѣе написанной части, вслѣдствіе чего многое не соотвѣтствовало порядку разсказа. Тогда же была придѣлана и послѣдняя заключительная сцена «На кладбищѣ», которая должна была связать Густава и Конрада единствомъ любви къ той же самой женщинѣ, несмотря на то, что «ея возлюбленный перемѣнилъ свое имя».
Поэма, посвящена «Яну Соболевскому, Кипріану Дашкевичу, Феликсу Кулаковскому, товарищамъ по ученію, заключенію и изгнанію, потерпѣвшимъ преслѣдованіе за любовь къ родинѣ, умершимъ въ тоскѣ по родинѣ въ Архангельскѣ, въ Москвѣ, въ Петербургѣ, мученикамъ народнаго дѣла». Предисловіе вводитъ читателей въ исторію тайнаго студенческаго общества въ Вильнѣ и другихъ ученическихъ обществъ въ Литвѣ. «Уже полстолѣтія Польша представляетъ зрѣлище, съ одной стороны, столь непрерывнаго, неутомимаго и немилостиваго жестокосердія тирановъ, съ другой же столь неограниченнаго самоотверженія населенія и столь упорной выдержки, которымъ не было равныхъ со временъ гоненій на христіанъ. Кажется, будто короли имѣютъ предчувствіе Ирода о появленіи новаго свѣта на землѣ и о близкомъ своемъ упадкѣ, а населеніе все крѣпче вѣритъ въ свое возрожденіе и воскресеніе». Такъ начинается это предисловіе, которое съ первыхъ строкъ уподобляетъ Польшу распятому Христу и своей мистической философіей должно напомнить человѣчеству о грядущемъ переворотѣ жизни. «Исторія мученической Польши обнимаетъ много поколѣній и безконечное множество жертвъ; кровавыя сцены разыгрываются во всѣхъ сторонахъ нашей земли и въ чужихъ краяхъ. Поэма, которую мы выпускаемъ теперь, содержитъ нѣсколько мелкихъ чертъ этой огромной картины, нѣсколько эпизодовъ изъ эпохи гоненій, воздвигнутыхъ императоромъ Александромъ». Коснувшись перемѣны въ политикѣ Александра I, происшедшей около 1822 года, и страшныхъ потря-
