силъ объявленіе: «Il est interdit d'invectiver ici le chef d'Etat». Мицкевича оправдываетъ только то, что онъ выступалъ въ своей защитѣ мелкаго и ничтожнаго «президента», Наполеона, совершенно безкорыстно. Болѣе того, въ это самое время бюро парижской полиціи для иностранцевъ доносило правительству, что Мицкевичъ вредный и опасный интриганъ, который, желая во что бы то ни стало блестѣть, готовъ на всякія средства, что онъ является едва ли не тайнымъ агентомъ Россіи: «Разсказываютъ и есть полное основаніе вѣрить этому, что передъ полученіемъ каѳедры въ «College de France», онъ далъ формальное обязательство русскому правительству уничтожить Польшу и католичество и распространять московскую пропаганду, представляя Россію защитницей и освободительницей всѣхъ славянъ». Крики эмиграціи и партійная клевета сдѣлали, такимъ образомъ, свое дѣло: неподкупный идеалистъ оказался тайнымъ агентомъ русской власти!
Основныя задачи, которыя преслѣдовала «Трибуна народовъ», сводились (какъ это было указано въ программномъ номерѣ) къ слѣдующему: братскій договоръ съ нѣмцами, возрожденіе свободной и независимой Польши и освобожденіе Италіи. Нѣсколько позже къ нимъ присоединилась задача освобожденія Венгріи. Особенно много статей самъ Мицкевичъ посвятилъ итальянскому дѣлу и папѣ Пію IX, который, по его мнѣнію, не понялъ своей задачи обновленія католичества. Въ соціализмѣ, которому поэтъ горячо сочувствовалъ, онъ видѣлъ «выраженіе чувства, стараго, какъ міръ, ощущенія того, что есть еще неполно, ошибочно, ненормально, а потому и вызываетъ страданіе въ нашей жизни. Чувство соціализма есть полетъ нашего духа къ болѣе радостному существованію, не индивидуальному, но общему и солидарному». Ему казалось, что «чувства религіозныя и патріотическія лежатъ въ основаніи соціализма». Такимъ образомъ, и теперь Мицкевичъ проповѣдовалъ настойчиво свою излюбленную идею: исправленіе строя жизни возможно только при религіозномъ исправленіи людей. Нравственная идея должна лежать въ основаніи патріотизма, какъ и въ основаніи экономическихъ стремленій человѣчества, — полагалъ поэтъ.
Какъ выражается одинъ изъ новѣйшихъ изслѣдователей политическихъ воззрѣній Мицкевича, А. Сливинскій, онъ, какъ и Ламенна, видѣлъ «соціальное зло не столько въ несовершенствѣ
