faire, laissez passer». Главою физіократовъ считается Кенэ, придворный докторъ Людовика XV. Это былъ замѣчательно честный человѣкъ, всею душою отдавшийся своему ученію и открыто проповѣдовавшій его среди развращеннаго Версальскаго двора. Правда, ученіе это, хотя и находилось въ самой тѣсной связи съ освободительнымъ движеніемъ XVIII вѣка, не затрогивало
прямо королевскихъ прерогативъ и потому было терпимо. Кенэ вдохновилъ цѣлый рядъ писателей, популяризировавшихъ его идеи. Собственныя же его произведенія отличаются сухостью и отвлеченностью. Эпиграфомъ къ одному изъ нихъ служитъ между прочимъ другое знаменитое изреченіе въ духѣ физіократическаго ученія: «Pauvres paysans — pauvre royaume; pauvre royaume — pauvre roi». (Бѣдны крестьяне — бѣдно королевство; бѣдно королевство — бѣденъ король). Практическимъ представителемъ ученія и самымъ выдающимся человѣкомъ среди физіократовъ былъ замѣчательный и единственный въ своемъ родѣ министръ финансовъ Тюрго. Здѣсь не мѣсто разсказывать о благородной дѣятельности этого человѣка и о гибели его трудовъ на пользу Франціи. Приказы его сопровождались обыкновенно замѣчательными разъясненіями. Изложеніе же общихъ принциповъ политической экономіи,
какъ ее понимали физіократы, въ сжатой и привлекательной формѣ мы находимъ въ особомъ его трудѣ, вышедшемъ одновременно съ «Изслѣдованіями о богатствѣ народовъ» Смита.
«Физіократическое ученіе, — говоритъ Ингрэмъ, — не оказало почти никакого вліянія на воззрѣнія народа даже въ своей родной странѣ»... «Однако добрые элементы его не пропали безслѣдно для человѣчества; они вошли, какъ часть, въ болѣе полное и здоровое твореніе Адама Смита». Смиту не только было извѣстно ученіе этой школы, но онъ былъ лично знакомъ съ ея наиболѣе выдающимися представителями, о чемъ мы разскажемъ въ слѣдующей главѣ.
faire, laissez passer». Главою физиократов считается Кенэ, придворный доктор Людовика XV. Это был замечательно честный человек, всею душою отдавшийся своему учению и открыто проповедовавший его среди развращенного Версальского двора. Правда, учение это, хотя и находилось в самой тесной связи с освободительным движением XVIII века, не затрагивало прямо королевских прерогатив и потому было терпимо. Кенэ вдохновил целый ряд писателей, популяризировавших его идеи. Собственные же его произведения отличаются сухостью и отвлеченностью. Эпиграфом к одному из них служит между прочим другое знаменитое изречение в духе физиократического учения: «Pauvres paysans — pauvre royaume; pauvre royaume — pauvre roi». (Бедны крестьяне — бедно королевство; бедно королевство — беден король). Практическим представителем учения и самым выдающимся человеком среди физиократов был замечательный и единственный в своем роде министр финансов Тюрго. Здесь не место рассказывать о благородной деятельности этого человека и о гибели его трудов на пользу Франции. Приказы его сопровождались обыкновенно замечательными разъяснениями. Изложение же общих принципов политической экономии, как ее понимали физиократы, в сжатой и привлекательной форме мы находим в особом его труде, вышедшем одновременно с «Исследованиями о богатстве народов» Смита.
«Физиократическое учение, — говорит Ингрэм, — не оказало почти никакого влияния на воззрения народа даже в своей родной стране»... «Однако добрые элементы его не пропали бесследно для человечества; они вошли, как часть, в более полное и здоровое творение Адама Смита». Смиту не только было известно учение этой школы, но он был лично знаком с её наиболее выдающимися представителями, о чём мы расскажем в следующей главе.
