съ дѣйствительной, реальной жизнью. Только благодаря такому конкретному характеру, книга эта имѣла необычайный успѣхъ въ дѣловыхъ политическихъ сферахъ и стала со временемъ руководствомъ для выдающихся государственныхъ дѣятелей. Обсуждая вопросъ за вопросомъ, Смитъ все больше и больше входитъ въ частности и какъ бы вовсе не заботится объ общихъ отвлеченныхъ заключеніяхъ. Нѣкоторые изъ писателей не хотятъ даже признать цѣльность и связность въ его великомъ произведеніи. Такъ онъ въ дѣйствительности былъ далекъ отъ пресловутаго дедуцированiя, прославившаго впослѣдствіи нѣкоторыхъ изъ его якобы учениковъ. Не слѣдуетъ однако впадать въ противоположную крайность и искать въ «Богатствѣ народовъ» примѣненiя индуктивнаго метода и, того менѣе еще, историческаго. У Смита есть свои обобщенія, свои посылки, изъ которыхъ онъ исходитъ или, вѣрнѣе, которыми онъ освѣщаетъ явленія; у него есть, однимъ словомъ, своя гипотеза. Безъ этого все изслѣдованіе обратилось бы въ простой наборъ фактовъ. Гипотеза только тогда становится зломъ, когда ею пользуются для того, чтобы дѣлать разные выводы, выкладки безотносительно къ дѣйствительности. Отвлеченная гипотеза — зло, если она является, такъ сказать, господиномъ въ разсужденіяхъ, а не слугою, средствомъ. Она зло, если находится въ противорѣчіи съ всеобщими фактами человѣческой или внѣшней природы. Въ противномъ случаѣ, она вполнѣ законное и плодотворное средство для разысканія истины. Такой посылкой въ «Богатствѣ народовъ» является утверждение, что человѣкъ въ своихъ матеріальныхъ дѣлахъ руководится выгодою и что личная выгода есть самый надежный компасъ не только въ личной, но и въ общественной жизни. Эти утвержденія, если придать имъ исключительный характеръ и приложить къ нимъ дедуктивный методъ, могутъ привести къ нелѣпымъ и даже чудовищнымъ, съ человѣческой точки зрѣнія, выводамъ, что и случалось съ ортодоксальными послѣдователями классической политической экономіи. Но если имѣть въ виду такой строй общественной и личной жизни, въ которомъ личная выгода является на самомъ дѣлъ основнымъ импульсомъ дѣятельности и въ которому Вмѣстѣ съ тѣмъ дарить самая строгая правительственная регламентація экономической дѣятельности, и если при этомъ, не довѣряя дедукціи, поставить на первое мѣсто наблюденіе, — то тѣ-же исходныя утвержденiя приведутъ къ совершенно инымъ выводамъ. Адамъ Смитъ при помощи своей гипотезы сдѣлалъ по истинѣ ве-
с действительной, реальной жизнью. Только благодаря такому конкретному характеру, книга эта имела необычайный успех в деловых политических сферах и стала со временем руководством для выдающихся государственных деятелей. Обсуждая вопрос за вопросом, Смит все больше и больше входит в частности и как бы вовсе не заботится об общих отвлеченных заключениях. Некоторые из писателей не хотят даже признать цельность и связность в его великом произведении. Так он в действительности был далек от пресловутого дедуцирования, прославившего впоследствии некоторых из его якобы учеников. Не следует однако впадать в противоположную крайность и искать в «Богатстве народов» применения индуктивного метода и, того менее еще, исторического. У Смита есть свои обобщения, свои посылки, из которых он исходит или, вернее, которыми он освещает явления; у него есть, одним словом, своя гипотеза. Без этого все исследование обратилось бы в простой набор фактов. Гипотеза только тогда становится злом, когда ею пользуются для того, чтобы делать разные выводы, выкладки безотносительно к действительности. Отвлеченная гипотеза — зло, если она является, так сказать, господином в рассуждениях, а не слугою, средством. Она зло, если находится в противоречии с всеобщими фактами человеческой или внешней природы. В противном случае, она вполне законное и плодотворное средство для разыскания истины. Такой посылкой в «Богатстве народов» является утверждение, что человек в своих материальных делах руководится выгодою и что личная выгода есть самый надежный компас не только в личной, но и в общественной жизни. Эти утверждения, если придать им исключительный характер и приложить к ним дедуктивный метод, могут привести к нелепым и даже чудовищным, с человеческой точки зрения, выводам, что и случалось с ортодоксальными последователями классической политической экономии. Но если иметь в виду такой строй общественной и личной жизни, в котором личная выгода является на самом дел основным импульсом деятельности и в которому Вместе с тем дарить самая строгая правительственная регламентация экономической деятельности, и если при этом, не доверяя дедукции, поставить на первое место наблюдение, — то те же исходные утверждения приведут к совершенно иным выводам. Адам Смит при помощи своей гипотезы сделал поистине ве-
