деньгами всякими былъ вспоможенъ, какъ и нынѣ, когда бы возвратяся того злого престалъ предсявзятія, ни которого бъ отъ насъ не узналъ отмщенія и неласки. Только бъ васъ какъ онъ, также и иные, уводить нѣкоторыми деньгами перестали, отъ его царьского величества на заплату вамъ за четыре лѣта прислаными, которых ани мы у себя сказывать можемъ, ани вы принимать надѣйтеся, но во всемъ ихъ у старшихъ своихъ надѣятися имѣете, которые и тѣ лѣта аренды винныя и табачныя и иные всякіе полку Полтавского и до сего часа держатъ, а мы ни съ которыхъ не корыстуючись пожитковъ, ни до какова принужденія, возвращенія приневолены быти не можемъ. Думайте же, пересмотряся вправду, чтобъ люди невинные для злого приводу не терпѣли, а до насъ какъ скорѣе присылайте товарство. А естли бъ есте нынѣ того учинить не хотѣли, а потомъ времяни не будетъ, понеже уже имѣло занестися на войну. За тѣмъ Господу Богу поручаемъ. Данъ изъ табору подъ Манджеликою, мая 14-го дня, 1658 г.
Иванъ Выговскій гетманъ Войска его царьского величества Запорожского.
Универсаль озаглавленъ такъ: Списокъ съ Бѣлорускихъ листовъ, что писалъ гетманъ Иванъ Выговскій къ старшинѣ и къ черни, а переписанъ тотъ листъ въ нынѣшнемъ во 166-мъ году, маія въ 31 день.
II
однако ей тотчасъ велимъ отити, какъ бы есмя увѣдали ваше смиреніе и къ намъ преклоненіе. Не вѣрте жъ впредь ложнымъ словамъ, которіе васъ то волею его царского величества, то помощію съ Москвы, то различними грамоты и привилеями манили, понеже и самы нынѣ видите, что и стольникъ его царского величества Иванъ Михайловичь Олфимовъ съ тѣмъ пріѣхалъ, чтобъ есте были въ нашемъ послушаніи и всякіе ссоры и непріятства оставили. Азъ же по должности и власти моей васъ напомянувъ, Господу Богу по семъ вручаю. Данъ съ табору подъ Голтвою, для 16 мая, 1658. Иванъ Выговскій.
Черневой переводъ. Начала нѣтъ.
67. — 1657, маія 16. Письмо къ царю Алексѣю Михайловичу изъ Путивля отъ посла Войска Запорожскаго Григорья Льсницкаго о возникшемъ въ Южной Руси междоусобіи.
Божіею милостію великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу[1], Григорей Софоновъ Лѣснитцкій, слуга и подданой вашего царского величества, полковникъ Войска Запорожского, до лица земли челомъ бью.
За едино то себѣ счастье имѣю у Бога моего, что есмя въ пресвѣтлыхъ палатахъ царствующаго тебя великого государя царя и великого князя Алексѣя Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержца, видѣлъ пресвѣтлыя очи. Поклонъ мой недостойный и вѣрное подданство подъ ноги твои отдавъ, милостію Божіею и твоимъ государскимъ призрѣніемъ возвратился, и пріѣхавъ въ Путивль, городъ вашего царского величества, о великихъ нестроеніяхъ и разореніи межъ тою Малою Росіею, поддаными вашего царского величества, которое черезъ своевольниковъ и бунтовниковъ дѣлаетца, слышелъ есмя, что не толко тамъ около себе Пушкарь съ тѣми бывшими послами на бунтъ всякихъ людей своими листами подустилъ, но и путь около Путивля за пятнатцать верстъ до Карпова и Кролевца своихъ выслалъ, Глуховъ городъ добывать и людей бѣдныхъ безвинно грабить и животы ихъ отымать велѣлъ, и уже
- ↑ Слѣдуетъ титулъ.
