прислалъ ко мнѣ, холопу твоему, съ листомъ Смѣловскихъ Черкасъ Ивана Яненка съ товарыщи, четырехъ человѣкъ; и мы, холопи твои, велѣли имъ встрѣчю учинить противъ прежнего и листъ принять Путивльцу Микифору Яцыну да Съѣзжіе Избы подьячему Тимоѳею Мосалитинову, и твое великого государя жалованье тѣмъ Черкасомъ — кормъ и питье посылали. И Микифоръ Яцынъ и подьячей подали мнѣ, холопу твоему, листъ, а про вѣсти намъ, холопемъ твоимъ, сказали: сказывали де, государь, имъ тѣ Черкасы, что Запорожской гетманъ Иванъ Выговской съ Черкасы и съ Татары отъ Каменого отступилъ и стоитъ межъ Веприка и Зинькова за рѣкою Псломъ; и подъ Каменымъ де, государь, приходили въ табаръ къ гетману Черкаскіе полковники и сотники и говорили съ большимъ шумомъ: противъ ково онъ войною шолъ и Татаръ призвалъ? а имъ де, Черкасомъ, непріятеля никово нѣтъ; Татаровя де только побиваютъ ихъ братью и въ загонехъ грабятъ и въ полонъ емлютъ и отсылаютъ къ себѣ въ Крымъ. И гетманъ де, призвавъ къ себѣ Крымскихъ мурзъ и Татаръ, говорилъ: призвалъ де онъ ихъ для того, чтобъ имъ своевольцовъ ускромить, а не для того, что ихъ, Черкасъ, побивать и въ полонъ имать; будетъ де они, Татарове, такъ дѣлаютъ, что Черкасъ побиваютъ и въ полонъ въ Крымъ отсылаютъ, и имъ де и самимъ отъ него здорово не отойти. И многіе де, государь, Черкасы отъ гетмана изъ обозу розошлись по домомъ. И гетманъ де прислалъ къ нимъ въ Смѣлой Сербовъ шесть сотъ человѣкъ для обереганья отъ Татаръ, а приказалъ де имъ: будетъ станутъ приходить въ ихъ Черкаскіе городы Татаровя, и они бъ Татаръ побивали и въ полонъ имали и присылали къ нему, гетману, въ табаръ. А ожидаетъ де гетманъ отъ тебя великого государя къ себѣ письма, и приказано де въ городѣхъ накрѣпко: какъ будетъ посолъ, и ево де велѣно пріимать и провожать къ нему, гетману, въ табаръ съ честью.
И тѣхъ Черкасъ мы, холопи твои, отпустили къ гетману того жъ числа, а противъ гетманова листа я, холопъ твой Гришка, къ нему писалъ, чтобъ онъ, по твоему великого государя указу, Ѳедора Тюлюбаева и подьячево Якова Портомоина и иныхъ посыльщиковъ отпустилъ ко мнѣ въ Путивль вскорѣ; а какъ ихъ отпуститъ, и я холопъ твой о томъ отпишу къ тебѣ великому государю. А Ивана Залогу и брата ево Степана, о которыхъ онъ, гетманъ ко мнѣ, холопу твоему писалъ, въ Путивлѣ николи не видалъ, и нынѣ по ево письму ихъ сыскивалъ, и они въ Путивлѣ не сысканы. Да сентября жъ, государь, въ 28 день Черниговца Ивана Родіонова сына Дахирева пасѣчникъ Черкашенинъ Илюшка Игнатьевъ сынъ Ворона въ роспросѣ намъ, холопемъ твоимъ, сказалъ: былъ де онъ въ Путивльскомъ уѣздѣ на рѣчкѣ Боровнѣ, отъ Путивля во стѣ дватцати верстахъ, въ Ивановой пасѣкѣ Дахирева, по ево Иванову велѣнью; и тому де нынѣ двѣ недѣли, взяли ево на той пасѣкѣ Татаровя человѣкъ со сто въ полонъ, а пасѣку розграбили, а отвели подъ Каменой на Липовую Долину въ табаръ; и въ табарѣ де слышалъ отъ Черкасъ, что хочетъ гетманъ съ Черкасы и съ Татары итти войною къ Бѣлугороду, и Татаровя де всѣ пошли за рѣку Пселъ къ мурзамъ своимъ въ сходъ. А Нѣжинской де, государь, полковникъ Грицко Гуляницкой и Черкасы гетману говорили на Липовой Долинѣ, что онъ, гетманъ, тебѣ великому государю измѣнилъ, зачалъ войну невѣдомо для чего, и воинскіе де люди въ твоихъ великого государя украинныхъ городѣхъ людей побиваютъ и грабятъ и въ полонъ емлютъ. А гетманъ де полковнику говорилъ, что онъ, полковникъ, ево на ту войну подговорилъ. И межь ими о томъ шумъ и сваръ большой; и полковникъ де отъ него
