день посылали они изъ Недрыгайлова въ Костентиновъ голову Петра Бершова съ ратными людми, и у тѣхъ де ратныхъ людей съ измѣнннки съ Черкасы былъ бой, и милостію Божіею и пречистые Богородицы помощію и заступленіемъ и великого государя царя и великого князя Алексѣя Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержца, и сына ево государева великого государя благовѣрного царевича и великого князя Алексѣя Алексѣевича всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи счастіемъ, на бою измѣнниковъ Черкасъ многихъ побили да въ языцехъ взяли пяти человѣкъ. И изъ тѣхъ взятыхъ языковъ прислали они одного человѣка, и тотъ взятой мужикъ роспрашиванъ и пытанъ; а что онъ въ роспросѣ и съ пытки сказалъ, и о томъ къ великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, писано и роспросные и пыточные рѣчи посланы.
Да іюля же въ 28 день писалъ къ боярину и воеводамъ ко князю Алексѣю Никитичю Трубецкому съ товарыщи изъ Плотавы Микита Зиновьевъ: іюля де въ 18 день пойманъ въ Полтавѣ Полтавского монастыря черный попъ Епиѳаней, что де было тотъ попъ отъ полковника отъ Кирика Пушкаренка пошолъ къ измѣннику къ Каплонскому въ Голтву съ измѣннымъ листомъ; а писалъ де тотъ листъ тотъ попъ Епиѳаней; и Кирикъ де Пушкаренко, услыша про то, что тотъ попъ изыманъ, изъ Плотавы было побѣжалъ; и онъ де Микита посылалъ за нимъ въ погоню Плотавскихъ Черкасъ, и Черкасы де, поимавъ ево Кирика, привели въ Плотаву; а въ роспросѣ де Кирикъ Пушкаренко сказалъ: наговорили де ево на такое злое дѣло Плотавской Черкашенинъ Павликъ Перекрестъ да попъ Епиѳанъ; а иные де Плотавскіе Черкасы въ той мысли съ нимъ Кирикомъ не были. И Плотавскіе де Черкасы Павлика Перекреста, приговоря въ радѣ , казнили смертью для того, что де и преже того тотъ Павликъ Плотавскимъ Черкасомъ чинилъ многіе налоги, а нынѣ де тоже хотѣлъ ихъ погубить. А Кирикъ де Пушкаренко и попъ Епиѳаней въ Плотавѣ отданы за приставы, а на ево де Кириково мѣсто выбранъ иной полковникъ, Ѳедоръ Жюченко. И бояринъ и воеводы князь Алексѣй Никитичь съ товарыщи писали въ Плотаву къ полковнику къ Ѳедору Жюченку и ко всѣмъ Плотавскимъ жителемъ, чтобъ они великому государю служили вѣрно и противъ измѣнниковъ стояли крѣпко и къ измѣнникомъ не приставали и ни на какіе измѣнничьи прелести не прельщались.
Да сказывалъ боярину и воеводѣ князю Алексѣю Никитичю Трубецкому столникъ и воевода князь Григорей Долгоруково: какъ де по указу великого государя ходили, онъ князь Григорей изъ Путивля да изъ Сѣвска столникъ и воевода Михайло Дмитреевъ, съ государевыми ратными людьми подъ Глуховъ, и въ то де время великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, его государева Черкаского города Коропова всякіе жители въ винахъ своихъ добили челомъ и учинились подъ государевою высокою рукою въ подданствѣ попрежнему; а какъ де пришолъ подъ Конотопъ Крымской ханъ съ Ордою и измѣнникъ Ивашко Выговской съ Черкасы, и Короповцы де великому государю измѣнили: пустили къ себѣ въ городъ измѣнниковъ Черкасъ четыре сотни. И бояринъ и воеводы князь Алексѣй Никитичь Трубецкой съ товарыщи поговоря (съ) стольникомъ и воедодою со княземъ Григорьемъ Долгоруково и съ гетманомъ съ Иваномъ Беспалымъ, посылали подъ Короповъ государевыхъ ратныхъ людей своихъ полковъ, а стольникъ и воевода князь Григорей Долгоруково посылалъ Путивлскихъ ратныхъ людей, а гет-
