Такъ какъ отвѣта не было, то Пѣтухъ счелъ себя оскорбленнымъ и бросился на неизвѣстнаго обидчика. Онъ попробовалъ клюнуть раза два и сконфуженно отошелъ въ сторону.
— Это… это громадная репейная шишка, и больше ничего,—объяснилъ онъ.—Вкуснаго ничего нѣтъ… Не желаетъ ли кто-нибудь попробовать?
Всѣ болтали, кому что приходило въ голову. Догадкамъ и предположеніямъ не было конца. Молчалъ одинъ Индюкъ. Что же, пусть болтаютъ другіе, а онъ послушаетъ чужія глупости. Птицы долго галдѣли кричали и спорили, пока кто-то не крикнулъ:
— Господа, что же это мы напрасно ломаемъ себѣ голову, когда у насъ есть Индюкъ? Онъ все знаетъ…
— Конечно, знаю,—отозвался Индюкъ, распуская хвостъ и надувая свою красную кишку на носу.
— А если знаешь, такъ скажи намъ.
— А если я не хочу? Такъ, просто не хочу.
Всѣ принялись упрашивать Индюка.
— Вѣдь, ты у насъ самая умная птица, Индюкъ! Ну, скажи, голубчикъ… Чего тебѣ сто̀итъ сказать?
