былъ возвратить въ назначенный часъ праздничную куртку и сапоги хозяйскому сыну, у котораго онъ взялъ ихъ для этого торжественнаго случая. Третій же просто сказалъ, что никуда не ходитъ безъ родителей,—особенно по незнакомымъ мѣстамъ—что онъ всегда былъ послушнымъ сыномъ, останется такимъ же и послѣ конфирмаціи, и надъ этимъ нечего смѣяться,—а другіе все-таки смѣялись.
Итакъ, всѣ остальные отправились въ путь. Солнце сіяло, птички распѣвали, а молодежь вторила имъ. Всѣ шли, взявшись за руки; они еще не занимали никакихъ должностей и всѣ были равны, всѣ были только дѣтьми Божіими.
Но скоро двое самыхъ младшихъ устали и повернули назадъ; двѣ дѣвочки усѣлись на травкѣ плести вѣнки, а остальные, добравшись до самой опушки лѣса, гдѣ были раскинуты палатки кондитеровъ, сказали:
— Ну, вотъ и добрались до мѣста, а колокола, вѣдь, никакого на самомъ дѣлѣ и нѣтъ! Одно воображеніе!
Но въ ту же минуту изъ глубины лѣса донесся такой гармоничный, торжественный звонъ, что четверо-пятеро изъ нихъ рѣшились углубиться въ лѣсъ. А лѣсъ былъ густой-прегустой, трудно было и пробираться сквозь чащу деревьевъ и кустовъ. Ноги путались въ высокихъ стебляхъ дикаго ясмина и анемоновъ, дорогу преграждали цѣпи цвѣтущаго вьюнка и ежевики, перекинутыя съ одного дерева на другое. Зато въ этой чащѣ пѣлъ соловей, бѣгали солнечные зайчики. Ахъ, здѣсь было чудо какъ хорошо! Но не дѣвочкамъ было пробираться по этой дорогѣ, онѣ бы разорвали тутъ свои платья въ клочки. На пути попадались и большія каменныя глыбы, обросшія разноцвѣтнымъ мхомъ; изъ подъ нихъ, журча, пробивались свѣжія, болтливыя струйки источниковъ. Повсюду слышалось ихъ мелодичное „клюкъ-клюкъ!“
— Да не колоколъ-ли это?—сказалъ одинъ изъ путниковъ, легъ на землю и сталъ прислушиваться.—Надо это разслѣдовать хорошенько!
И онъ остался; другіе пошли дальше.
Вотъ передъ ними домикъ, выстроенный изъ древесной коры и вѣтвей. Высокая лѣсная яблоня осѣняла его своей зеленью и словно собиралась высыпать ему на крышу всю свою благодать плодовъ. Крыша была обвита цвѣтущимъ шиповникомъ, подъ самымъ же угломъ ея висѣлъ маленькій колоколъ.
был возвратить в назначенный час праздничную куртку и сапоги хозяйскому сыну, у которого он взял их для этого торжественного случая. Третий же просто сказал, что никуда не ходит без родителей, — особенно по незнакомым местам — что он всегда был послушным сыном, останется таким же и после конфирмации, и над этим нечего смеяться, — а другие всё-таки смеялись.
Итак, все остальные отправились в путь. Солнце сияло, птички распевали, а молодёжь вторила им. Все шли, взявшись за руки; они ещё не занимали никаких должностей и все были равны, все были только детьми Божиими.
Но скоро двое самых младших устали и повернули назад; две девочки уселись на травке плести венки, а остальные, добравшись до самой опушки леса, где были раскинуты палатки кондитеров, сказали:
— Ну, вот и добрались до места, а колокола, ведь, никакого на самом деле и нет! Одно воображение!
Но в ту же минуту из глубины леса донёсся такой гармоничный, торжественный звон, что четверо-пятеро из них решились углубиться в лес. А лес был густой-прегустой, трудно было и пробираться сквозь чащу деревьев и кустов. Ноги путались в высоких стеблях дикого ясмина и анемонов, дорогу преграждали цепи цветущего вьюнка и ежевики, перекинутые с одного дерева на другое. Зато в этой чаще пел соловей, бегали солнечные зайчики. Ах, здесь было чудо как хорошо! Но не девочкам было пробираться по этой дороге, они бы разорвали тут свои платья в клочки. На пути попадались и большие каменные глыбы, обросшие разноцветным мхом; из-под них, журча, пробивались свежие, болтливые струйки источников. Повсюду слышалось их мелодичное «клюк-клюк!»
— Да не колокол ли это? — сказал один из путников, лёг на землю и стал прислушиваться. — Надо это расследовать хорошенько!
И он остался; другие пошли дальше.
Вот перед ними домик, выстроенный из древесной коры и ветвей. Высокая лесная яблоня осеняла его своей зеленью и словно собиралась высыпать ему на крышу всю свою благодать плодов. Крыша была обвита цветущим шиповником, под самым же углом её висел маленький колокол.