народъ ликуетъ и славитъ кронпринца Фредерика[1]. У стараго и у малаго въ сердцахъ и на языкѣ имена Бернсторфа, Ревентлова, Кольбьёрнсена[2]. Сіяющіе взоры, благодарныя сердца останавливаются на благословенной надписи на колоннѣ:
„Король повелѣлъ разбить оковы крестьянина; издалъ новый законъ объ отношеніяхъ между помѣщикомъ и свободнымъ крестьяниномъ, дабы послѣдній могъ стать на ноги, сдѣлаться просвѣщеннымъ, трудолюбивымъ, добрымъ, честнымъ и счастливымъ гражданиномъ!“
Какой счастливый день! Какое „лѣто въ городѣ“!
Дѣти солнца поютъ: „Добро растетъ! Красота растетъ! Скоро уберутъ позорный камень съ площади Ульфельда, а „Колонна Свободы“ все будетъ стоять, вѣчно озаряемая солнцемъ, благословляемая Богомъ, королемъ и народомъ!“
„Дорога широкая къ намъ пролегаетъ, |
Дорога эта—открытое море. Она открыта и для друга, и для недруга. Недругъ и явился. Подплываетъ могучій англійскій флотъ. Великая держава надвигается на маленькое государство. Жаркое вспыхнуло сраженіе, но датчане дрались мужественно, возбуждая удивленіе враговъ и вдохновляя скальдовъ. Этотъ день вспоминается и понынѣ; Данія до сихъ поръ чтитъ день славной битвы на рейдѣ—2-е апрѣля.
Прошли годы. На Зундѣ опять показывается англійскій флотъ. Идетъ-ли онъ на Россію или на Данію? Никто не знаетъ этого, не знаетъ никто даже на самыхъ корабляхъ.
Сохранилось преданіе, что въ то утро, когда на главномъ кораблѣ былъ вскрытъ секретный пакетъ, содержавшій приказъ напасть врасплохъ на Копенгагенъ и уничтожить весь датскій флотъ, одинъ молодой капитанъ, сынъ Альбіона, обратился къ своему начальнику съ достопамятными словами: „Я клялся до послѣдняго вздоха бороться за честь и знамя Англіи, но лишь въ честномъ бою, а не предательски!“
И сказавъ это, онъ бросился за бортъ!
народ ликует и славит кронпринца Фредерика[1]. У старого и у малого в сердцах и на языке имена Бернсторфа, Ревентлова, Кольбьёрнсена[2]. Сияющие взоры, благодарные сердца останавливаются на благословенной надписи на колонне:
«Король повелел разбить оковы крестьянина; издал новый закон об отношениях между помещиком и свободным крестьянином, дабы последний мог стать на ноги, сделаться просвещённым, трудолюбивым, добрым, честным и счастливым гражданином!»
Какой счастливый день! Какое «лето в городе»!
Дети солнца поют: «Добро растёт! Красота растёт! Скоро уберут позорный камень с площади Ульфельда, а „Колонна Свободы“ всё будет стоять, вечно озаряемая солнцем, благословляемая Богом, королём и народом!»
„Дорога широкая к нам пролегает, |
Дорога эта — открытое море. Она открыта и для друга, и для недруга. Недруг и явился. Подплывает могучий английский флот. Великая держава надвигается на маленькое государство. Жаркое вспыхнуло сражение, но датчане дрались мужественно, возбуждая удивление врагов и вдохновляя скальдов. Этот день вспоминается и поныне; Дания до сих пор чтит день славной битвы на рейде — 2-е апреля.
Прошли годы. На Зунде опять показывается английский флот. Идёт ли он на Россию или на Данию? Никто не знает этого, не знает никто даже на самых кораблях.
Сохранилось предание, что в то утро, когда на главном корабле был вскрыт секретный пакет, содержавший приказ напасть врасплох на Копенгаген и уничтожить весь датский флот, один молодой капитан, сын Альбиона, обратился к своему начальнику с достопамятными словами: «Я клялся до последнего вздоха бороться за честь и знамя Англии, но лишь в честном бою, а не предательски!»
И сказав это, он бросился за борт!
