черезъ которыя онѣ прошли, пока ихъ признали куда большею благодатью для края, нежели золотые самородки.
„Насъ разослали, согласно королевскому приказу, по всѣмъ городскимъ ратушамъ; всѣмъ было объявлено о нашемъ великомъ значеніи, но въ него не вѣрили, не знали даже, какъ обращаться съ нами. Кто выкапывалъ яму и бросалъ въ нее всю мѣру картофеля заразъ, кто разсаживалъ картофелины тамъ и сямъ по полю и ждалъ, что изъ нихъ выростутъ цѣлыя дерева, съ которыхъ можно будетъ отряхать картофелины! Ну, вотъ и выростала зелень, на ней распускались цвѣты, потомъ появлялись водянистые плоды, но затѣмъ все растеніе увядало, и никому въ голову не приходило, что настоящая-то благодать лежитъ въ землѣ—самыя-то картофелины. Да, много мы перетерпѣли, вынесли, то-есть не мы, а наши предки, но это все едино!“
— Вотъ такъ исторія!—сказалъ молодой человѣкъ.
— Ну, теперь довольно!—сказала старуха.—Посмотри на терновникъ!
— У насъ тоже есть близкая родня на родинѣ картофеля,—заговорилъ терновникъ:—но нѣсколько сѣвернѣе, чѣмъ растетъ онъ. Туда явились норманы; они плыли навстрѣчу туманамъ и бурямъ и попали въ невѣдомую страну, гдѣ подъ снѣгомъ и льдомъ нашли разныя травы, растенія и кусты съ темно-синими ягодами, похожими на виноградъ, изъ которыхъ тоже можно дѣлать вино. То былъ терновникъ; его ягоды созрѣваютъ на морозѣ, какъ и мои. И вся страна получила имя „Винной страны“, „Зеленой страны“, „Гренландіи“!
— Да это цѣлая поэма!—сказалъ молодой человѣкъ.
— Да, а теперь иди-ка вотъ сюда!—сказала знахарка и подвела его къ улью. Онъ заглянулъ туда. Что за жизнь, какое движеніе! Во всѣхъ проходахъ сидѣли пчелы и махали крылышками, чтобы провѣтрить эту огромную фабрику,—это была ихъ обязанность. А въ улей все прибывали новыя и новыя пчелы, нагруженныя провизіею; онѣ приносили на щеточкахъ ножекъ цвѣточную пыль, отряхали ее, сортировали,—часть шла на медъ, часть на воскъ. Пчелы прилетали и улетали; царица тоже хотѣла было улетѣть, но за нею пришлось бы улетѣть и всѣмъ, а не время было, и вотъ онѣ взяли, да и откусили ея величеству крылышки,—пришлось ей остаться на мѣстѣ!
— Подымись теперь на насыпь, что возлѣ канавы!—сказала знахарка.—Погляди на дорогу и на добрыхъ людей!
через которые они прошли, пока их признали куда большею благодатью для края, нежели золотые самородки.
«Нас разослали, согласно королевскому приказу, по всем городским ратушам; всем было объявлено о нашем великом значении, но в него не верили, не знали даже, как обращаться с нами. Кто выкапывал яму и бросал в неё всю меру картофеля зараз, кто рассаживал картофелины там и сям по полю и ждал, что из них вырастут целые дерева, с которых можно будет отряхать картофелины! Ну, вот и вырастала зелень, на ней распускались цветы, потом появлялись водянистые плоды, но затем всё растение увядало, и никому в голову не приходило, что настоящая-то благодать лежит в земле — самые-то картофелины. Да, много мы перетерпели, вынесли, то есть не мы, а наши предки, но это всё едино!»
— Вот так история! — сказал молодой человек.
— Ну, теперь довольно! — сказала старуха. — Посмотри на терновник!
— У нас тоже есть близкая родня на родине картофеля, — заговорил терновник: — но несколько севернее, чем растёт он. Туда явились норманы; они плыли навстречу туманам и бурям и попали в неведомую страну, где под снегом и льдом нашли разные травы, растения и кусты с тёмно-синими ягодами, похожими на виноград, из которых тоже можно делать вино. То был терновник; его ягоды созревают на морозе, как и мои. И вся страна получила имя «Винной страны», «Зелёной страны», «Гренландии»!
— Да это целая поэма! — сказал молодой человек.
— Да, а теперь иди-ка вот сюда! — сказала знахарка и подвела его к улью. Он заглянул туда. Что за жизнь, какое движение! Во всех проходах сидели пчёлы и махали крылышками, чтобы проветрить эту огромную фабрику, — это была их обязанность. А в улей всё прибывали новые и новые пчёлы, нагруженные провизиею; они приносили на щёточках ножек цветочную пыль, отряхали её, сортировали, — часть шла на мёд, часть на воск. Пчёлы прилетали и улетали; царица тоже хотела было улететь, но за нею пришлось бы улететь и всем, а не время было, и вот они взяли, да и откусили её величеству крылышки, — пришлось ей остаться на месте!
— Подымись теперь на насыпь, что возле канавы! — сказала знахарка. — Погляди на дорогу и на добрых людей!
