нений на суде или при посредстве переводчиков, или вообще других лиц, могущих их понимать и передавать их мысли; между тем, как по отношению отобрания показаний от свидетелей им прямо допускается выслушание их и на языке иностранном, с передачей, затем, их показаний переводчиком. Наконец, относительно выслушания объяснений тяжущихся в тех случаях, когда бы они, имея поверенных, лично явились на суд и пожелали давать лично объяснения, помимо объяснений, данных их поверенным, следует, кажется, признать, что в этих случаях обязательно должны быть выслушиваемы и сами тяжущиеся, как это допускает прямо устав германский (§ 128), а наш не воспрещает.
В следующих статьях определяются уже те процессуальные права сторон, которыми устав считал возможным дозволить сторонам пользоваться при словесном состязании.
Ст. 331. При словесном состязании тяжущиеся могут приводить новые доводы к разъяснению обстоятельств дела, изложенных в поданных ими суду бумагах. В случае приведения новых обстоятельств, или новых доказательств, не указанных в тех бумагах, противной стороне предоставляется просить об отсрочке заседания.
Из правила настоящей статьи во всей его совокупности видно, что устав предоставляет тяжущимся, при словесном состязании, два весьма существенные права: а) приводить новые доводы к разъяснению обстоятельств. изложенных в состязательных бумагах, и б) приводить даже новые обстоятельства и доказательства, не указанные в тех бумагах. Я рассмотрю то и другое право, предоставленное настоящей статьей тяжущимся, каждое порознь, в отдельности.
Что касается права, предоставленного сторонам приводить при словесном состязании новые доводы, то под этим правом следует, кажется, разуметь не что иное, как право представлять суду новые соображения или юридического свойства, или соображения, относящиеся до фактической стороны процесса; но, при этом, необходимо заметить, что какого рода ни были бы новые соображения, развиваемые тяжущимися в словесном объяснении, соображения эти, чтобы подойти под первую категорию прав, предоставленных тяжущимся правилом разбираемой статьи, должны непременно относиться только к разъяснению тех обстоятельств дела, которые уже изложены в прежде поданных сторонами состязательных бумагах по делу. Этим-то последним признаком право это и отличается, главным образом, от другого права, предоставленного тяжущимся этой же статьею, — права представлять суду при словесном состязании новые обстоятельства и новые доказательства не указанные прежде в состязательных бумагах, поданных во время предварительной письменной подготовки процесса. Различие между тем и другим правом, предоставляемым сторонам, еще более выражается в тех последствиях, которые имеют наступить, смотря потому, приводит ли только одна из сторон процесса новые доводы в разъяснение уже известных суду обстоятельств, указанных в состязательных бумагах, или же представляет новые доказательства, хотя бы в подтверждение обстоятельств, изложенных в состязательных бумагах, или указывает суду на совершенно новые обстоятельства. В случае представления одной из сторон процесса при словесном состязании только новых соображений юридических, или относящихся до фактической стороны дела, противная сторона не получает, вследствие этого, никаких новых прав в процессе; она обязана, в свою очередь, быть готова немедленно представить возражения и против новых доводов, обязана найти средства немедленно отразить представляемые против нее доводы противной стороной. Напротив, в случае представления которой-либо
