налицо в заседании, то просьба об отсрочке заседания предъявляется обыкновенно словесно; но предположим такой случай: ответчик в заседание не явился, но, ввиду того обстоятельства, что истец в самом заседании может представить новые доказательства, прислал в суд, или в день заседания, или даже до заседания, просьбу по почте, в которой и просит суд дать отсрочку, в случае приведения истцом в заседании по делу новых обстоятельств или новых доказательств; предположим далее, что истец действительно приводит в заседании новые доказательства. Мне кажется, что суд не вправе в этом случае оставить просьбу ответчика, присланную по почте, без обсуждения, но обязан удовлетворить ее, если только найдет ее заслуживающей уважения потому, что устав нигде не предписывает только одно словесное заявление просьб об отсрочке и непременно в самом заседании, а также и не воспрещает заявлять эти просьбы и иным образом и не дает суду права оставлять просьбу об отсрочке, присланную, напр., по почте, без рассмотрения, единственно на этом основании.
Кроме того, при рассмотрении правила 331 ст. возникает довольно существенный вопрос о том, вправе ли сторона просить об отсрочке заседания только в том случае, когда новые обстоятельства или новые доказательства приводятся стороной противной в самом заседании и при словесном состязании, или же право просить об отсрочке должно быть предоставлено стороне и в том случае, когда противной стороной представлены, напр., новые доказательства до заседания по делу? В правиле 331 ст. мы читаем только: „в случае приведения новых обстоятельств или новых доказательств, неуказанных в тех бумагах, противной стороне предоставляется право просить об отсрочке заседания“. Под выражением: „в тех бумагах“ — следует, кажется, понимать именно бумаги состязательные, поданные во время предварительной письменной подготовки дела, копии которых были, до назначения заседания по делу, сообщены стороне противной, потому что устав в правилах своих только и говорит об этих бумагах, а не о других. Выше мы видели уже, что тяжущиеся вправе подавать в суд бумаги с объяснениями по существу дела не только до того дня, когда председателем суда будет сделано распоряжение по просьбе которой-либо из сторон процесса о назначении заседания по делу, но и после этого до самого заседания, причем, мы однако же заметили, что бумаги эти не могут иметь значения тех состязательных бумаг, о которых говорится в правилах устава, относящихся до предварительной письменной подготовки. Если же под выражением 331 ст.: „в тех бумагах“, — понимать только бумаги состязательные, и если, затем, принять во внимание, что бумаги, поданные в суд одним из тяжущихся после назначения заседания по делу, не относятся к числу бумаг состязательных, то по аргументу а contrario следует кажется признать, что стороне должно быть предоставлено право просить об отсрочке заседания, в случае приведения стороной противной новых обстоятельств или новых доказательств в бумагах, поданных в суд после назначения заседания по делу. В правильности этого вывода, как мне кажется, еще более можно убедиться, если принять во внимание ту цель, с которой установлено правило, дозволяющее просить об отсрочке заседания, в случае приведения противной стороной новых обстоятельств или новых доказательств, не указанных в состязательных бумагах, — цель, заключающуюся в том, чтобы дать время и возможность приготовиться к возражениям против новых доказательств, приводимых противной стороной; для того же, конечно, чтобы цель эта была достигнута, отсрочка заседания представляется равно необходимой, как в том случае, когда но-
