ОБЕЗПЕЧЕНІЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЪ. —$'6-7- акта явленнаго, такъ и бъ формѣ простой домашней росписки, такъ и нѣкоторые наши цивилисты, какъ Побѣдоносцевъ (Курсъ гр. лр,, т. Ш, стр. 305). Іякубъ въ его статьѣ —„О поручительствѣ" (Суд.Газ. 1891 г., №44) и Шершеневичъ (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 386), но объясненію которыхъ установленіе поручительства должно считаться допустимымъ также и особымъ актомъ. Кромѣ этого, Побѣдоносцевъ и Шершеневичъ, а также и баронъ Иоль-кенъ (Ученіе о норучит,, стр. 371) утверждаютъ, что у насъ вообще поручительство должно быть совершаемо не иначе, какъ посредствомъ письменнаго акта, за исключеніемъ, по замѣчанію барона Нолькена, высказанному имъ на основаніи одного рѣшенія сената, поручительства по договору личнаго найма, каковое поручительство, по ихъ объясненію,- можетъ быть даваемо и не въ формѣ письменнаго обязательства, а и словесно, на томъ основаніи, что 1570 ст. X т., относящаяся къ этому поручительству, не требуетъ совершенія его въ письменной формѣ (рѣш. 1873 г. № 254). Такимъ утвержденіемъ они, очевидно, обобщаютъ тѣ частныя правила нашего закона, которыми предписывается выражать поручительство въ письменномъ актѣ. Но допустимо ли на самомъ дѣлѣ такое ихъ обобщеніе и выраженіе, затѣмъ, въ этомъ отношеніи такого заключенія? Если въ видахъ разрѣшенія этого вопроса принять во вниманіе то обстоятельство, что договоръ поручительства есть договоръ дополнительный къ другому главному договору .и что, поэтому, и въ отношеніи формы его совершенія представляется невозможнымъ предъявлять требованія болѣе строгія, чѣмъ тѣ, которыя законъ устанавливаетъ относительно формы совершенія главнаго договора, то скорѣе слѣдуетъ, разрѣшить этотъ вопросъ отрицательно и признать, что поручительство, какъ договоръ дополнительный, должно быть совершаемо въ той же формѣ, которая установлена закономъ для совершенія главнаго договора или, все равно, что п поручительство должно быть выражаемо въ письменномъ актѣ лишь только въ тѣхъ случаяхъ, когда оно дается въ обезпеченіе исполненія такого обязательства, которое по закону должно быть облекаемо въ письменную форму, а что въ прочихъ случаяхъ, въ которыхъ для констатированія обязательства законъ не требуетъ письменнаго акта, должно считаться допустимымъ и словесное установленіе поручительства.
Наконецъ, и на основанія прекращенія поручительства въ нашемъ законѣ имѣются только частныя указанія, выраженныя, притомъ, только въ правилахъ о поручительствѣ по заемнымъ обязательствамъ и именно въ 4 п. 1558 ст. X т., въ которомъ указано, какъ на основаніи прекращенія поручительства простого, на два обстоятельства: во-1-хъ, на отсрочку со стороны вѣрителя должнику во исполненіи обязательства, данную безъ согласія поручителя, и, во-2-хъ, на непредъявленіе обязательства ко взысканію въ теченіе шести мѣсяцевъ со дня наступленія срока платежа по немъ и, затѣмъ, въ 1560 ст. X т., въ которой, какъ на основаніе прекращенія поручительства на срокъ, указано на одно только обстоятельство, на непредъявленіе обязательства ко взысканію въ теченіе, мѣсяца со времени истеченія срока платежа но немъ. Въ объясненіе перваго изъ основаній прекращенія простого поручительства Мулловъ въ вышеуказанной статьѣ его (Жур. Мин. Юст. 1866 г., кц. 7, стр. 12—13), Побѣдоносцевъ (Курсъ гр. пр., т. Ш, стр. 298) и Шершеневичъ (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 389) совершенно основательно замѣчаютъ, кто въ случаяхъ дачи вѣрителемъ отсрочки въ исполненіи обязательства должнику съ согласія поручителя, оно, напротивъ, прекращенію подлежать не должно, вслѣдствіе того, что законъ, какъ на основаніе его прекращенія, указываетъ на дачу отсрочки въ его исполненіи только безъ согласія на это поручителя. По замѣчанію Муллова, дача отсрочки въ исполненіи обязательства вѣрителемъ должнику съ согласія поручителя и при поручительствѣ срочномъ, когда отсрочка дана до извѣстнаго срока, также не
оиотаьѵ гусок. и?дщ. дрлвл, т. ш. 20
