192 ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ. изъ правила 560 ст. X т., которая, по его мнѣнію, не исключаетъ возможности для лидъ, держащихъ въ своемъ пользовапіи казенныя земли, перемѣнять свое отношеніе къ нимъ, прекративъ исполненіе своихъ обязанностей, связанныхъ съ пользованіемъ ими по отношенію къ казнѣ, и пользоваться, затѣмъ, и владѣть этими землями на правѣ собственности самостоятельно для себя. Основываясь на апалогіи, представляемой правилами этихъ статей, Энгельмапъ и Кр. М. и утверждаютъ, что по нашему закону должно считаться допустимымъ и вообще измѣненіе основанія зависимаго владѣнія каждымъ держателемъ чужого имущества, напр., нанимателемъ, управляющимъ, опекуномъ и проч., въ самостоятельное владѣніе въ видѣ собственности на себя, каковое, затѣмъ, владѣніе и можетъ получать значеніе владѣнія давностнаго съ момента измѣненія основанія владѣнія, а не съ момента или истеченія срока сдѣлки, послужившей основаніемъ первоначальнаго зависимаго владѣнія держателя чужого имущества, или же но ея уничтоженіи, какъ утверждаетъ Куницынъ. Въ смыслѣ этого послѣдняго заключенія высказался также и севатъ, объяснивъ, что вообще всякое владѣніе, бывшее ранѣе зависимымъ, можетъ обратиться въ право собственности при наличности условій давностнаго владѣнія, т.-е. разумѣется такого владѣнія, которое по измѣненіи его основанія обратилось въ самостоятельное юридическое владѣніе на себя, отрицающее право собственности на имущество его собственника, почему правомъ давностпаго владѣнія могутъ воспользоваться, напр., повѣренный, опекунъ, попечитель и проч., коль скоро опи, измѣнивъ свое отношеніе къ завѣдуемому ими имуществу, начинаютъ владѣть имъ самостоятельно на нравѣ собственности на себя и отъ своего имени (рѣш. 1878 г., Л* 47; 1879 г., № 130; 1880 г., № 19 и друг.). Заключеніе это, какъ основанное на аналогіи, представляемой нѣкоторыми постановленіями закона, и па самомъ дѣлѣ, какъ правильное, и должно быть принято къ руководству нашей судебной практикой.
Не можетъ быть, кажется, далѣе сомпѣпія и въ томъ, что какъ первоначальное пріобрѣтеніе давностнаго владѣнія, такъ равно и его дальнѣйшее осуществленіе должны считаться допустимыми и у пасъ не только лично самими владѣльцами, по и черезъ другихъ лицъ, какъ ихъ представителей, напр , оиекуна, повѣреннаго, управляющаго и ароч., какъ это утверждаютъ и нѣкоторые изъ нашихъ цивилистовъ, какъ напр., Морошкинъ (О владѣніи, стр. 115 и 160), Куницынъ (іКур. Мин. Юет. 1864 г., кн. 10, стр. 77) и Шершеневичъ (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 196), па томъ основаніи, что владѣніе представляется однимъ изъ такихъ правомочій, осуществленіе котораго черезъ законнаго или добровольнаго представителя должно считаться допустимымъ и по правиламъ нашего закона, до того и другого представительства относящимся, и осуществленіе котораго для нѣкоторыхъ, по крайней мѣрѣ, лицъ, какъ напр., лицъ юридическихъ, ііо совершенно справедливому замѣчанію Морошкипа и Мейера (Рус. гр. пр., изд. 2, т. II, стр. 73), только и представляется возможнымъ не иначе, какъ черезъ представителей. По мнѣнію Морошкина и Шершепевича, также и лица недѣеспособныя, какъ напр., малолѣтнія и сумасшедшія, также могутъ пріобрѣтать владѣніе не иначе, какъ только черезъ посредство ихъ законныхъ представителей—опекуновъ, какъ лица, долженствующія быть признанными лишенными нрава* на его пріобрѣтеніе лично, каковое утвержденіе врядъ ли, однакоже, можетъ быть принято въ значеніи общаго руководящаго положенія собственно у насъ, въ виду тѣхъ постановленій нашего закона, которыми установлены тѣ или другія ограниченія дѣеспособности малолѣтнихъ и сумасшедшихъ, глухонѣмыхъ и проч., и но которымъ ограниченія эти заключаются, какъ мы это видѣли въ Общей части настоящаго труда въ главѣ о лицахъ, какъ субъектахъ правъ, только въ лишеиіи недѣеспособныхъ права
