ВЛАДѢНІЕ. 539 это заключеніе уже никакими соображеніями (рѣш. 1871 г., Л? 1219). На самомъ дѣлѣ и пи одно изъ соображеній, выставленныхъ въ подкрѣпленіе этого заключенія нашими цивилистами, не можетъ быть признано достаточнымъ настолько, чтобы возможно было признать его правильнымъ, какъ имѣющее какую-либо опору въ законѣ. Такъ, соображеніе, выставленное въ основаніе его прежде всего Морошкинымъ, не только не подкрѣпляется постановленіями нашего закона о владѣніи, по положительно ими опровергается, такъ какъ во всѣхъ нихъ идетъ рѣчь о владѣніи какъ имуществами только имуществами движимыми или недвижимыми тѣлесными, по не правами, вслѣдствіе чего, какъ я замѣтилъ нѣсколько выше, оно и не можетъ, быть относимо къ владѣнію имуществами долговыми. Основаніе этому заключенію, выставленное Рихтеромъ, представляется также вполнѣ неправильнымъ, потому что изъ правила 409 ст. уст. гр. суд. оно никоимъ образомъ вытекать пе можетъ вслѣдствіе того, что. согласно точному смыслу этого закона, слѣдуетъ признавать, что слово „пользованіи"4 въ виду неотдѣленія въ текстѣ его этого слова отъ слова „владѣніи44 занятой, употреблено просто какъ синонимъ слову владѣніе, а вовсе пе съ цѣлью указать въ немъ на способы доказательства пользованія, какъ особаго права, отдѣльнаго отъ владѣпія.
Въ виду, такимъ образомъ, съ одной стороны, полной невозможности обосновать какими-либо данными, почерпнутыми изъ закона, это послѣднее заключеніе, а съ другой, полнаго согласія съ его постановленіями доводовъ, выставленныхъ большинствомъ нашихъ цивилистовъ въ основаніе заключенія противоположнаго, и нельзя въ кодцѣ-копцовъ не признать, что возможными по нашему закону объектами владѣнія должны быть почитаемы только вещи тѣлесныя, но никакъ не нрава на чужую вещь, въ родѣ нравъ угодій или права отдѣльнаго владѣнія и пользованія ею.
Въ заключеніе разсмотрѣнія вопроса о возможныхъ по нашему закону объектахъ владѣнія, нельзя пе обратить вниманія еще на одно особое мнѣніе, высказанное по этому вопросу Побѣдоносцевымъ (Курсъ гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 203) и Гольмстеномъ въ одной изъ его рецензій на мой „Опытъ Комментарія къ уставу гражд. суд.44 (Жур. гр. и у г. пр. 1888 г., кн. 2, стр. 81), по объясненію которыхъ, согласно нашего закона, слѣдуетъ признавать допустимымъ владѣніе правами па чужую вещь только въ цѣляхъ ихъ защиты отъ нарушеній иоссеесорными исками, но никакъ пе въ видахъ пріобрѣтенія ихъ по давности пользованія ими, па разсмотрѣніи основательности какового заключенія болѣе у мѣста представляется остановиться, однакоже, нѣсколько ниже, при изученіи постановленій нашего закона о защитѣ владѣнія, въ виду болѣе близкаго отношенія его къ этому послѣднему предмету; а здѣсь по поводу его замѣтимъ только, что оно нисколько не можетъ колебать правильности только-что установленнаго общаго положенія—о недопустимости признанія по нашему закону за возможные объекты владѣнія правъ на чужую вещь. § 3. Пріобрѣтеніе владѣпія.
Правомъ римскимъ, по объясненію Барона, для пріобрѣтенія владѣнія требовалась прежде всего наличность личной способности ко владѣнію, обладающими каковой способностью и признавались вообще всѣ *гѣ, которые считались способными и къ пріобрѣтенію права собственности, почему способными и къ владѣнію признавались всѣ вообще за немногими исключеніями, и именно, за исключеніемъ только рабовъ и подвластныхъ дѣтей, но послѣднихъ только до времени Юстиніана, такъ что способными
