ВЛАДѢНІЕ. 597 которыя именно и должны быть предоставлены мировымъ судьямъ съ тѣмъ, чтобы они при ихъ разбирательствѣ не входили въ разсмотрѣніе вопроса о самомъ нравѣ на владѣніе, а удостовѣрялись только, въ чьемъ владѣніи находилось спорное имущество въ теченіе срока, установленнаго па возбужденіе дѣлъ объ этомъ, и, затѣмъ, дѣлали распоряженіе о его возвращеніи тому, въ чьемъ владѣніи оно состояло до его нарушенія и, притомъ, безразлично— касалось ли нарушеніе владѣнія имуществомъ движимымъ или недвижимымъ (изд. 2, т. I, стр. 44—45). Эти объясненія составителей устава съ полной ясностью указываютъ на то, что подъ исками о возстановленіи владѣнія, отнесенными къ вѣдомству мировыхъ судебныхъ учрежденій, слѣдуетъ разумѣть не что иное, какъ тѣ же самыя просьбы о защитѣ владѣнія, которыя только что разсмотрѣнными законами нашими предоставлены вѣдѣнію полиціи и въ настоящее время въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ мировыя судебныя установленія еще не введепы. Въ виду этихъ объясненій составителей судебныхъ уставовъ представляется не только возможнымъ, но даже необходимымъ и въ настоящее время, въ видахъ опредѣленія, какъ существа этихъ исковъ, такъ и условій допустимости ихъ предъявленія, принимать во вниманіе данпыя, представляемыя въ этомъ отношеніи этими послѣдними постановленіями закона. Данныя, ими представляемыя, какъ мы только что видѣли, выясняютъ намъ, что по существу эти иски представляются требованіями о защитѣ владѣнія имуществомъ, насильно отнятаго, или самовольно, т.-е. противъ воли владѣльца, изъятаго изъ владѣнія, основанными съ одной стороны только на одномъ фактѣ владѣнія имъ, безъ всякаго отношенія къ вопросу о правѣ на владѣніе имъ той или другой стороны; а съ другой- на фактѣ насильнаго его отнятія или самовольнаго овладѣнія имъ, въ каковомъ видѣ требованія эти отличаются отъ исковъ о защитѣ права собственности по ихъ существу тѣми же признаками, которыми отличаются отъ нихъ интердикты права римскаго, что даетъ основаніе къ сближенію ихъ съ этими послѣдними, но, однакоже, только къ сближенію съ однимъ изъ видовъ этихъ интердиктовъ, и именно съ интердиктомъ ишіе ѵі категоріи интердиктовъ гесирегапДае розвеззіопік, но только къ сближенію, а не полному отождествленію вслѣдствіе того, что по постановленіямъ нашихъ законовъ они представляются не столько въ значеніи исковъ, какъ по праву римскому, сколько въ значеніи просьбъ, допускаемыхъ не только въ видахъ охраны интереса частнаго самихъ потерпѣвшихъ отъ насилія или захвата ихъ имущества лицъ, но и интереса публичнаго, въ видахъ сохраненія общественнаго спокойствія посредствомъ прекращенія воспрещаемаго закономъ вообще насилія и самоуправства по имуществамъ даже и въ тѣхъ случаяхъ, когда бы они находились въ незаконномъ владѣніи, —• просьбъ, вызывающихъ, затѣмъ, принятіе мѣръ, носящихъ характеръ полицейской расправы, что доказывается какъ тѣмъ, что законъ предоставляетъ полиціи право даже ех оі'йсіо преслѣдовать нарушенія спокойнаго владѣнія, такъ и тѣмъ, что онъ предписываетъ противъ виновныхъ въ этомъ, когда бы обнаружилось при завладѣніи насиліе, возбуждать уголовное преслѣдованіе.
Правда, что въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ введены мировыя судебныя учрежденія, требованія о возстановленіи нарушеннаго владѣнія, вслѣдствіе подчиненія ихъ судебному разсмотрѣнію въ общемъ состязательномъ порядкѣ производства, установленномъ для производства всѣхъ дѣдъ гражданскихъ по отношенію, по крайней мѣрѣ, порядка ихъ разсмотрѣнія, теряютъ характеръ полицейскій, вслѣдствіе чего, хотя уже и становятся по ихъ значенію какъ бы одинаковыми съ интердиктомъ ипсіе ѵі права римскаго, но все же" остаются и отличпыми отъ него въ томъ отношеніи, что предъявленіе ихъ у насъ все же должно считаться допустимымъ при наличности тѣхъ особыхъ условій, которыя спеціально установлены для этого нашими гражданскими зако-
