ВЛАДѢНІЕ. 611 «кій (Учеб. гр. пр., вып. 2, стр. 54) и сенатъ (рѣш. 1897 г., № 79), обязанность доказыванія наличности двухъ собственно фактовъ: во 1-хъ, что ■то имущество, о возвратѣ котораго онъ проситъ, состояло до его захвата въ его дѣйствительномъ владѣніи, а когда, прибавлю отъ себя, онъ проситъ только не о возстановленіи собственно владѣнія, уже утраченнаго, а лишь только объ охранѣ владѣнія, еще существующаго, что оно состоитъ въ его дѣйствительномъ владѣніи, и во 2-хъ, что ого владѣніе имъ было нарушено отвѣтчикомъ, или, но замѣчанію Васьковскаго, его представителемъ, -а если отвѣтчикъ дѣйствовалъ при этомъ по приказанію или въ пользу другого лица, то удостовѣрить и наличность этого факта.
Нѣсколько болѣе затруднительнымъ представляется вопросъ о самыхъ способахъ доказыванія этихъ фактовъ или, лучше сказать, вопросъ о допустимости въ виду 73 ст. уст. гр. суд. доказыванія ихъ собственно письменными доказательствами, вслѣдствіе того, что удостовѣреніе ихъ всякими другими способами доказательствъ, допускаемыми уставомъ гражданскаго судопроизводства для удостовѣренія всякихъ исковъ, въ виду невыраженія въ немъ какихъ-либо воспрещеній относительно допустимости удостовѣренія посредствомъ которыхъ-либо изъ нихъ и этихъ исковъ, должно быть признано вообще допустимымъ. Въ виду 73 ст. уст., постановляющей, что по дѣламъ о возстановленіи нарушеннаго владѣнія мировой судья не входитъ въ разсмотрѣніе документовъ, удостовѣряющихъ право собственности на недвижимое имущество, но лишь возстановляетъ нарушенное владѣніе, вопросъ о допустимости письменныхъ доказательствъ при разсмотрѣніи этихъ исковъ и вызвалъ различное разрѣшеніе его между нашими цивилистами и процессуалистами. Такъ, изъ того разсужденія Побѣдоносцева, въ которомъ онъ, сперва •признавъ, что мировой судья по отношенію разрѣшенія этихъ исковъ поставленъ въ то же положеніе, въ которое была поставлена прежде полиція, вслѣдствіе чего онъ и не долженъ входить въ разсмотрѣніе вопроса о самомъ нравѣ на пего, затѣмъ продолжаетъ, что коль скоро дѣло нельзя рѣшить безъ повѣрки основаній или- титуловъ владѣнія, оно становится мировому суду неподсуднымъ (Курсъ гр. ир., изд. 4, т. I, стр. 168 — 170), возможно, кажется, извлеченіе того указанія, что по его мнѣнію письменныя доказательства не должпы быть принимаемы во впимапіе при разрѣшеніи этихъ исковъ. Болѣе онредѣлительно высказались за недопустимость представленія этихъ доказательствъ въ подкрѣпленіе этихъ исковъ Андріановъ (Сбор. рѣш. гражд. кас. деи. за 1879 г., стр. 96) и Гольмсгенъ въ его рецензіи на этотъ сборникъ (Жур. гр. и уг. пр. 1881 г., кп. 2, стр. 183), оспокы-ваясь на буквѣ 73 ст. уст. Большинство нашихъ процессуалистовъ, напротивъ, разрѣшаютъ вопросъ о ихъ допустимости въ смыслѣ противоположномъ, какъ напр., Малышевъ, по мнѣнію котораго доказательства эти могутъ быть принимаемы во вниманіе ири разсмотрѣніи этихъ исковъ безъ нарушенія правила 73 ст., съ цѣлью выясненія собственно фактической стороны иска (Курсъ гражд. сѵд., изд. 2, т. I, стр. 154), а также Ганяевъ (Проц, въ миров. •судѣ, т. I, стр. 67), Алексѣевъ (Руков. для мнр. суд., изд. 2, т. Т, стр. 81), Писемскій въ рецензіи па Курсъ Малышева (ІОрнд. Вѣст. 1880 г., кн. Т, стр. 198) и Наголкинъ къ его замѣткѣ „О защитѣ владѣнія участками неопредѣленнаго пользованія11 (Юрид. Р>ѣст. 1884 г., кн. 8, стр. 707), но мнѣнію которыхъ доказательства эти должпы быть допускаемы къ представленію одинаково, какъ со стороны истца, такъ и отвѣтчика, съ цѣлью выясненія собственно факта нахожденія имущества во владѣніи того или другого изъ нихъ, въ особенности въ случаяхъ разсмотрѣнія этихъ исковъ о такихъ участкахъ земли, какъ напр., пустотахъ, болотахъ, поросшихъ лѣсомъ, въ виду несрочности или иеопредѣлителыюсти пользованія которыми, вопросъ ■о нахожденіи ихъ во владѣніи того или другого изъ нихъ иначе не можетъ 39*
