278 отдѣльные договоры. въ которомъ излагается содержаніе порученія, возлагаемаго на повѣреннаго. Высказавъ это положеніе, Мейеръ, далѣе, указываетъ и тѣ случаи исключенія изъ него, въ законѣ указанные, когда договоръ этотъ можетъ быть совершаемъ и не въ формѣ вѣрящаго письма, а другими способами, затѣмъ утверждаетъ, что вѣрящее письмо есть только актъ, легитимирующій повѣреннаго къ совершенію извѣстныхъ дѣйствій отъ имени довѣрителя, но не составляющій корпуса самаго договора порученія, а, напротивъ, есть только послѣдствіе договора, заключеннаго повѣреннымъ съ довѣрителемъ, заключаемаго, притомъ, иногда не только словесно, но и безмолвно, просто посредствомъ принятія повѣреннымъ вѣрящаго письма отъ довѣрителя (Русек. гр. лр., изд., 2, т. II, стр. 384—388). Еще болѣе краткими представляются ,объясненія формы договора довѣренности Побѣдоносцева, который, высказавъ сперва, что актомъ довѣренности является вѣрящее письмо, затѣмъ повторяетъ только законъ о формѣ его совершенія въ различныхъ случаяхъ (Курсъ гр. нр., т. ІП, стр. 473—474). Нѣсколько болѣе подробными представляются объясненія формы договора довѣренности нли порученія, данныя Гордономъ, хотя они по существу ихъ представляются довольно близкими объясненіямъ, даннымъ Мейеромъ, причемъ въ нихъ устранено, однакоже, совершенно основательно допущенное Мейеромъ смѣшеніе этого договора съ довѣренностью, какъ актомъ внѣшняго его выраженія, чѣмъ и устранены нѣкоторыя изъ допущенныхъ Мейеромъ, вслѣдствіе этого, противорѣчій въ его объясненіяхъ. Такъ, онъ прежде всего согласно съ Мейеромъ утверждаетъ, что договоръ этотъ заключается иногда между повѣреннымъ и довѣрителемъ и безмолвно, просто посредствомъ принятія первымъ отъ послѣдняго довѣренности, и что это вѣрящее письмо ни въ какомъ случаѣ не есть выраженіе, этого договора, а есть только односторонній актъ, являющійся его послѣдствіемъ и легетими-рующій собственно только повѣреннаго къ совершенію отъ имени довѣрителя указанныхъ въ немъ дѣйствій, н имѣющій поэтому значеніе, главнымъ образомъ, для третьихъ лицъ, какъ доказательство полномочія его, Для которыхъ самый договоръ довѣренности, напротивъ, никакого значенія не имѣетъ, какъ актъ, устанавливающій взаимныя отношенія только между довѣрителемъ и повѣреннымъ. Признавая такое значеніе за актомъ довѣренности, онъ, затѣмъ, однакоже, утверждаетъ, что онъ не можетъ быть принимаемъ какъ исключительное доказательство дачи довѣрителемъ извѣстнаго полномочія повѣренному, и что удостовѣреніе существованія его должно считаться допустимымъ и другими доказательствами, обнаруживающими согласіе одного лица на представительную за него дѣятельность другого (ІІредстав. въ гр. правѣ, стр. 83—88). Шершеневичъ также точно отличаетъ договоръ довѣренности нли порученія, какъ соглашеніе между довѣрителемъ и повѣреннымъ, о ихъ взаимныхъ отношеніяхъ, отъ внѣшняго его выраженія въ актѣ довѣренности, но относительно формы его совершенія утверждаетъ, что форма его должна быть непремѣнно письменная, основывая’ это заключеніе, однакоже, на правилахъ закона собственно о формѣ довѣренности, хотя въ то же время утвер-дастъ, что нашъ законъ не высказываетъ нигдѣ, чтобы форма договора довѣренности всегда была непремѣнно письменная, а говоритъ только о возможности засвидѣтельствованія довѣренности, изъ чего, по его мнѣнію, никоимъ образомъ нельзя выводить то заключеніе, чтобы договоръ этотъ подлежалъ заключенію непремѣнно въ письменной формѣ, а можно только выводить то заключеніе, что въ такой формѣ онъ долженъ быть заключаемъ, чтобы онъ имѣлъ обязательное значеніе только для довѣрителя и повѣреннаго между собой, но никакъ не для третьихъ лицъ, для которыхъ имѣетъ значеніе, главнымъ образомъ, та обстановка, въ которой дѣйствуетъ повѣренный, въ качествѣ, наир., управляющаго имѣніемъ или фабрикой, сдѣлки, совершенныя которымъ съ третьими лицами въ такомъ его качествѣ должны
