ображении этого последнего закона (Etudes sur les principes généraux de l’interprétation des lois, стр. 165—170). Затем, из определения, даваемого Броше понятию исключительного закона, нельзя не усмотреть, что под этим законом он разумеет не что иное, как jus singulare права римского, так как он говорит, что под этим законом следует разуметь такие постановления, в которых установлены, по каким-либо соображениям, положения, противоречащие началам права общего, т. е началам jus commune. Я привел эти указания профессора Броше, потому что в нашей юридической литературе вопрос о допустимости распространительного применения путем аналогии тех или других законов совершенно не разработан, и из наших цивилистов только Буцковский, как мы видели выше, высказался кратко и далеко не вполне определительно за допустимость распространительного применения законов исключительных в двух случаях; а) когда общее правило закона решительно неприменимо к подлежащему разрешению частному случаю и б) когда случай этот по аналогии подходит под исключительное положение, и, таким образом, хотя отчасти примкнул к положениям, высказанным по этому предмету профессором Броше, а затем более обще профессором Васьковским, вопреки взглядам, выраженным другими нашими цивилистами и сенатом на недопустимость распространительного применения законов карательных и исключительных.
Те соображения, на которых основывает свои положения профессор Броше о допустимости распространительного применения в некоторых случаях путем аналогии законов исключительных, представляются настолько убедительными, что уже одно это обстоятельство могло бы вести к заключению о возможности принятия их к руководству и у нас, но для большей убедительности в возможности такого заключения следует еще указать, что те основания, которые выставляются большинством наших цивилистов и сенатом в подкрепление взгляда противоположного, представляются недостаточными для его утверждения. Собственно сенат мотивирует свой взгляд о недопустимости распространительного применения исключительных законов ссылкой на 70 и 71 ст. I т. зак. основных. На самом деле, в последней из этих статей постановлено следующее: „Привилегии, дарованные Верховною Самодержавною властью частным лицам или обществам, изъемлют их от действия общих законов по тем предметам, на которые в тех привилегиях содержатся точные постановления“. По прочтении этого закона нельзя, кажется, не признать, что он, собственно говоря, никакого отношения к вопросу о допустимости или недопустимости распространительного применения исключительных законов не имеет, так как в нем указывается объем действия не исключительных законов, но привилегий, которые правом римским были относимы не к области jus singulare, как исключительных законов, но к области jus speciale, или к области тех, законов, которые наш цивилист Мейер называет льготным правом, которое вовсе не совпадает по объему его действия с jus singulare, которое, напротив, по отношению привилегий и само, в свою очередь, может иметь значение правил общих (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 24). Если что, поэтому, при руководстве этим законом и можно признать, так это разве только то, что привилегии исключают собой действие общих законов, и более ничего; ввиду чего, закон этот никакой собственно опорой взгляду, высказанному сенатом, служить не может, а, следовательно, не может быть принимаем и за основание к недопустимости распространительного применения собственно законов исключительных. Затем правило 70 ст. зак. основ. гласит следующее: „Высочайший указ, по частному делу последовавший, или особенно на какой-либо род дел состоявшийся, по сему именно делу или роду дел отменяет действие законов общих“. По про-
