известности из биржевых бюллетеней. Нельзя только еще в заключение обзора постановлений нашего закона об имуществах движимых не упомянуть о замечании, сделанном по поводу их Мордухаем-Болтовским в его статье „Мнение по поводу двух вопросов“, в которой он настаивает на необходимости отличать, на основании постановлений нашего закона об этих имуществах и о производстве взысканий, обращаемых на различные виды их, от всякого рода вещей, как имущества движимого, собственно различные денежные знаки и монеты, а также и различные процентные бумаги и признавать их за такой особый вид этих имуществ, особое упоминание о которых представляется необходимым в завещаниях и других актах при распоряжении ими, как об особом имуществе, как имуществе, не могущем быть отнесенным вообще к имуществу движимому при означении его только этим общим термином (Вест. Права 1902 г., кн. 6, стр. 104), каковое замечание его может быть, кажется, принимаемо во внимание в видах объяснения содержания актов, содержащих в себе распоряжения об имуществе движимом вообще.
Другое разделение вещей одинаково как движимых, так и недвижимых, которому право римское присваивало важное юридическое значение, основывалось на их делимости или неделимости. Вещью юридически делимой признавалась правом римским, по объяснению Барона, та вещь, которая может быть разложена на части без разрушения ее сущности и понижения ценности, и к категории таких вещей из имуществ недвижимых были относимы земельные участки, а из движимых только те, которые определялись обыкновенно мерой, весом и отчасти числом, если только для разделения их не было надобности прибегать к их ломке. Вещи, затем, совокупные признавались по обстоятельствам то делимыми, как, напр., стадо животных, то неделимыми, напр., четверка лошадей. Составные вещи признавались также хотя и неделимыми, но, несмотря на это, по отношению их частей признавались возможными особые правоотношения, независимые от правоотношения к целой вещи, напр., признавались возможными особые правоотношения в виде прав пользования частями дома, независимые от права собственности на него. Последствие такого разделения вещей заключалось в том, что части юридически делимой вещи считались реальными ее частями, между тем как части вещи юридически неделимой считались только интеллектуальными ее частями, а не действительными, или только частями по отношению ценности вещи, так что и правоотношения, устанавливавшиеся к какой-либо части вещи, могли относиться также только к ее идеальной, а не какой-либо отдельной реальной части (Pandecten § 39).
Из новых законодательств, ни в уложении итальянском, ни в уложении саксонском в их общих постановлениях о вещах, как объектах прав, нет указаний на разделение вещей на делимые и неделимые, хотя из многих частных их постановлений о различных сделках не может быть сомнения в том, что это разделение им известно и принимается ими во внимание при определении последствий делимости или неделимости вещей по отношению допустимости или недопустимости тех или других сделок по поводу их. Так, напр., уложение итальянское указывает, что просьбы совладельцев о прекращении общего владения не допускаются, если имущество, вследствие раздела его, может утратить свое назначение (art. 683); а уложение саксонское постановляет, что иски о разделе наследства между
