Ты, для кого искалъ я на Левантѣ
Нетлѣнный пурпуръ королевскихъ мантій,
Я проигралъ тебя, какъ Дамаянти
Когда то проиграл безумный Наль!
Взлетѣли кости, звонкія какъ сталь,
Упали кости — и была печаль.
Сказала ты задумчиво и строго:
‚Я вѣрила, любила слишкомъ много,
А ухожу, не вѣря, не любя;
Но предъ лицомъ Всевидящаго Бога,
Быть можетъ самое себя губя,
Навѣкъ я отрекаюсь отъ тебя.‘
Твоихъ волосъ не смѣлъ поцѣловать я,
Ни даже сжать холодныхъ тонкихъ рукъ,
Я самъ себѣ былъ гадокъ, какъ паукъ,
Меня пугалъ и ранилъ каждый звукъ,
И ты ушла, въ простомъ и темномъ платьѣ,
Похожая на древнее Распятье.
Я не скорблю. Такъ было надо. Правый
Передъ собой, не знаю я обидъ.
Ни тайнами, ни радостью, ни славой
Мгновенный міръ меня не обольститъ,
И женскій взоръ, то нѣжный, то лукавый,
Лишь изрѣдка, во снѣ, меня томитъ.
Лишь изрѣдка надменно и упрямо
Во мнѣ кричитъ ветшающій Адамъ,
Но тотъ, кто видѣлъ лилію Хирама,
Тотъ не груститъ по сказочнымъ садамъ,
А набожно возводитъ стѣны храма,
Угоднаго землѣ и небесамъ.
Насъ много здѣсь собралось съ молотками,
И вмѣстѣ намъ работать веселѣй;
Одна любовь сковала насъ цѣпями,
Что адаманта тверже и свѣтлѣй,
И машетъ бѣлоснѣжными крылами
Какихъ то небывалыхъ лебедей.
