попрощался съ родными, и воротился на чортѣ въ Питеръ какъ-разъ въ срокъ. И вить какъ измучилъ нечистаго! чуть-чуть рогъ ему не обломалъ! Снялъ онъ съ него крестъ и не успѣлъ еще въ карманѣ спрятать, глядь—а ужь чорта нѣтъ! и слѣдъ простылъ! Съ той самой поры и не видалъ солдатъ чорта; забралъ онъ бѣсовскія деньги и зажилъ себѣ припѣваючи.
Есть еще другая сказка о томъ, какъ чертъ выучился маршировать и выдѣлывать ружьемъ всякія штуки, и пошелъ наниматься въ солдаты. Одинъ бѣдный мужикъ заложилъ ему свою душу и поставилъ его замѣсто себя въ рекруты. Плохо пришлось дьяволу, однѣхъ палокъ сколько обломали объ его спину, а тутъ еще бѣлые ремни носи на-крестъ: просто хоть удавиться! Крѣпился-крѣпился, не выдержалъ и бѣжалъ со службы; не польстился и на душу.
Въ приведенномъ нами разсказѣ, равно какъ и въ легендѣ „Солдатъ и Смерть“, въ яркихъ чертахъ выступаетъ народный юморъ, что по нашему мнѣнію придаетъ имъ особенно живой интересъ. Вообще слѣдуетъ замѣтить, что въ большей части народныхъ русскихъ сказокъ, въ которыхъ выводится на сцену нечистый духъ, преобладаетъ шутливо-сатирическій тонъ. Чертъ здѣсь не
попрощался с родными, и воротился на чёрте в Питер как раз в срок. И вить как измучил нечистого! чуть-чуть рог ему не обломал! Снял он с него крест и не успел еще в кармане спрятать, глядь — а уж чёрта нет! и след простыл! С той самой поры и не видал солдат чёрта; забрал он бесовские деньги и зажил себе припеваючи.
Есть еще другая сказка о том, как черт выучился маршировать и выделывать ружьем всякие штуки, и пошел наниматься в солдаты. Один бедный мужик заложил ему свою душу и поставил его заместо себя в рекруты. Плохо пришлось дьяволу, одних палок сколько обломали о его спину, а тут еще белые ремни носи на-крест: просто хоть удавиться! Крепился-крепился, не выдержал и бежал со службы; не польстился и на душу.
В приведенном нами рассказе, равно как и в легенде «Солдат и Смерть», в ярких чертах выступает народный юмор, что по нашему мнению придает им особенно живой интерес. Вообще следует заметить, что в большей части народных русских сказок, в которых выводится на сцену нечистый дух, преобладает шутливо-сатирический тон. Черт здесь не
