Вотъ идутъ Христосъ и апостолы, а на встрѣчу имъ катится по дорогѣ бочка съ деньгами[1]. Спаситель и говоритъ: „катись, бочка, къ богатому мужику[2] во дворъ!“ Апостолы опять усумнилися: „Господи! лучше-бъ велѣлъ ты этой бочкѣ катиться во дворъ къ бѣдной вдовѣ; у богатаго и такъ всего много!“—Такъ тому быть должно! отвѣчалъ имъ Спаситель, и пошли они дальше. А бочка съ деньгами прикатилась прямо къ богатому мужику во дворъ; мужикъ взялъ, припряталъ эти деньги, а самъ все недоволенъ: хоть бы еще столько-же послалъ Господь, думаетъ про себя. Христосъ и апостолы идутъ себѣ да идутъ. Вотъ въ полдень стала большая жара, и захотѣлось апостоламъ испить. „Іисусе! мы пить хочемъ,“ говорятъ они Спасителю. „Ступайте, сказалъ Спаситель, вотъ по этой дорожкѣ, найдете колодезь и напейтеся“.
Апостолы пошли; шли-шли, и видятъ колодезь. Заглянули въ него: тамъ-то срамота, тамъ-то сквернота—жабы, змѣи, лягва… тамъ-то нехорошо! Апостолы, не напившись, скоро воротились назадъ къ Спасителю. „Чтожъ испили водицы?“ спросилъ ихъ Христосъ.—Нѣтъ, Господи! „Отчего?“
Вот идут Христос и апостолы, а навстречу им катится по дороге бочка с деньгами[1]. Спаситель и говорит: «катись, бочка, к богатому мужику[2] во двор!» Апостолы опять усомнилися: «Господи! лучше б велел ты этой бочке катиться во двор к бедной вдове; у богатого и так всего много!» — Так тому быть должно! отвечал им Спаситель, и пошли они дальше. А бочка с деньгами прикатилась прямо к богатому мужику во двор; мужик взял, припрятал эти деньги, а сам всё недоволен: хоть бы еще столько же послал Господь, думает про себя. Христос и апостолы идут себе да идут. Вот в полдень стала большая жара, и захотелось апостолам испить. «Иисусе! мы пить хочем,» говорят они Спасителю. «Ступайте, сказал Спаситель, вот по этой дорожке, найдете колодезь и напейтеся».
Апостолы пошли; шли-шли, и видят колодезь. Заглянули в него: там-то срамота, там-то сквернота — жабы, змеи, лягва… там-то нехорошо! Апостолы, не напившись, скоро воротились назад к Спасителю. «Что ж испили водицы?» спросил их Христос. — Нет, Господи! «Отчего?»
