мнѣнія, какъ говорятъ греки, или скорѣе война въ Индіи подѣйствовала на «коварный Альбіонъ», только онъ на этотъ разъ уступилъ и отказался отъ своего плана іонической колонизации. Это чрезвычайно одушевило грековъ.
Когда я зашелъ послѣ обѣда въ кафе передъ Эспланадою, вокругъ столиковъ живописными группами сидѣли греки. Дымя изъ длинныхъ трубокъ, или перебирая зерна своихъ комболойо, они шумно толковали о колонизаціи и рѣшеніи палаты, гордо поглаживали усы и кидали вызывающіе взгляды на проходившихъ мимо англійскихъ солдатъ. Тутъ встрѣтилъ я одного изъ пассажировъ Плутона, пожилаго грека, съ которымъ познакомился на пароходѣ. Онъ подсѣлъ ко мнѣ, и мы разговорились.
— Слышали вы, какую гуманную мѣру придумалъ Пальмерстонъ? — сказалъ мой знакомецъ, — населить Корфу англичанами, стереть съ него совсѣмъ греческое населеніе! Какова мысль?
— Однако-же я слышалъ, что гроза прошла на этотъ разъ мимо! — замѣтилъ я.
— А надолго-ли? Англичане не скоро отказываются отъ того, что разъ засядетъ имъ въ голову. Мы сами виноваты: зачѣмъ было отдаваться въ руки Англіи! Видѣли форты? Вонъ въ какихъ гранитныхъ объятіяхъ держитъ она друзей своихъ.
— Такъ вы полагаете, что Іоническимъ-островамъ было-бы лучше подъ покровительствомъ Россіи?
— Во-сто-разъ лучше. Россія не давила-бы нашей торговли, не захватывала-бы флотовъ нашихъ по проискамъ какого-нибудь Пачифико, не поддерживала-бы въ Греціи разбойниковъ, чтобъ представить ее страной анархической!
— Но вѣдь англичане воздѣлали вашъ островъ, провели шоссе, построили мосты. У васъ есть университетъ, свобода книгопечатанья, палата… она вотируетъ соединеніе съ Грецией, и ее не распускаютъ. Согласитесь, что и это чего-нибудь стоитъ въ наше время!
мнения, как говорят греки, или скорее война в Индии подействовала на «коварный Альбион», только он на этот раз уступил и отказался от своего плана ионической колонизации. Это чрезвычайно одушевило греков.
Когда я зашел после обеда в кафе перед Эспланадою, вокруг столиков живописными группами сидели греки. Дымя из длинных трубок или перебирая зерна своих комболойо, они шумно толковали о колонизации и решении палаты, гордо поглаживали усы и кидали вызывающие взгляды на проходивших мимо английских солдат. Тут встретил я одного из пассажиров «Плутона», пожилого грека, с которым познакомился на пароходе. Он подсел ко мне, и мы разговорились.
— Слышали вы, какую гуманную меру придумал Пальмерстон? — сказал мой знакомец. — Населить Корфу англичанами, стереть с него совсем греческое население! Какова мысль?
— Однако же я слышал, что гроза прошла на этот раз мимо! — заметил я.
— А надолго ли? Англичане не скоро отказываются от того, что раз засядет им в голову. Мы сами виноваты: зачем было отдаваться в руки Англии! Видели форты? Вон в каких гранитных объятиях держит она друзей своих.
— Так вы полагаете, что Ионическим островам было бы лучше под покровительством России?
— Во сто раз лучше. Россия не давила бы нашей торговли, не захватывала бы флотов наших по проискам какого-нибудь Пачифико, не поддерживала бы в Греции разбойников, чтоб представить ее страной анархической!
— Но ведь англичане возделали ваш остров, провели шоссе, построили мосты. У вас есть университет, свобода книгопечатанья, палата… она вотирует соединение с Грецией, и ее не распускают. Согласитесь, что и это чего-нибудь стоит в наше время!
