каикъ съ утра еще перенесенъ въ цистерну. Товаршцъ мой зашелъ ко мнѣ. Мы взяли съ собой Папатоли.
Недалеко отъ Ая-Софіи пришли мы на какое-то пожарище, заваленное грудами почернѣвшаго щебня, надъ которыми торчали кое-гдѣ остатки печей и закоптѣлыя трубы. Намъ указали большую яму въ углу пустыря. Въ глубинѣ ея видна была ветхая каменная лѣстница: она вела ко входу въ Константинову нимфею. Передъ нами открылся каменный парапетъ съ рядомъ подземныхъ арокъ, на исполинскихъ мраморныхъ колоннахъ съ коринѳскими капителями. За нимъ въ подземной глубинѣ воды тянулись вдаль ряды такихъ-же громадныхъ колоннъ бѣлаго мрамора, и безчисленныя арки, сплетаясь однѣ съ другими, пропадали въ темнотѣ. Изъ глубины цистерны вѣяло холодомъ.
У крайней арки ожидала насъ лодка. Молодой каикчи зажегъ два фонаря. Мы сошли въ каикъ и поплыли воднымъ корридоромъ въ глубь подземелья, между двумя рядами подымающихся изъ воды мраморныхъ великановъ. Медленно подвигались мы, цѣпляясь багромъ отъ одной до другой колонны. Когда я черезъ четверть часа обернулся назадъ, арка казалась уже маленькимъ окошечкомъ, а впереди ряды мраморныхъ колоннъ все тянулись въ даль, недосягаемую для глазъ. Свѣтъ отъ нашихъ фонарей падаль на мраморные столбы и освѣщалъ въ промежуткахъ ихъ безконечные ряды другихъ, въ обѣ стороны убѣгающихъ колоннадъ. Не знаю, что можно сравнить съ этимъ подземнымъ лабиринтомъ: воображеніе отказывается признать его человѣческой работой, a между-тѣмъ онъ не нохожъ и на дѣло природы. Кажется, видишь постройку какихъ-нибудь исполиновъ. Что значатъ наши кристальные дворцы и тоннели передъ этою работою великановъ, которые подъ землею ставили тысячи мраморныхъ колоннъ, какими мы гордимся въ дворцахъ и храмахъ!
— Чѣмъ-же у васъ страшно это подземелье? спросили мы каикчи.
