ческій торговецъ въ постоянномъ движеніи: онъ разбираетъ товаръ, болтаетъ съ покупателями, а если и сидитъ у лавки, то бойко перебираетъ комболойо и звонкимъ голосомъ перекликается съ сосѣдомъ. Турокъ, обыкновенно въ халатѣ и чалмѣ, сидитъ неподвижно на своемъ коврѣ, уставя глаза на одинъ предметъ, или вынимаетъ лѣниво товаръ, объявляетъ цѣну и спокойно ждетъ, возьмете вы его или нѣтъ. Здѣсь старый костюмъ и обычаи, такъ-же какъ и у насъ, удержались больше всего въ купечествѣ, и вы рѣдко увидите на торговцѣ казакинъ или махмудовскій тарбушъ. Курить въ Безестенѣ не позволено. Поэтому, какъ московскій торговецъ любитъ посидѣть за чаемъ въ Новотроицкомъ-трактирѣ, такъ и турецкій купецъ нѣсколько разъ въ день сходитъ въ кофейню помолчать за трубкой или наргилэ. Передъ лавками, какъ и въ нашемъ Гостиномъ-дворѣ, шныряютъ разнощики съ лотками и бродятъ нищіе и попрошайки.
Если въ Безестенѣ нѣтъ мальчишекъ, которые зазываютъ у насъ покупателей, зато въ немъ водятся другаго рода ищейки, которые во всякомъ случаѣ не уступаютъ московскимъ. При входѣ на базаръ васъ встрѣтитъ непременно человѣкъ въ пальто или казакинѣ, съ поклонами начнетъ допрашивать — чего вы желаете, и предложить рекомендовать баснословно-дешевые товары. Это не торговецъ, a комиссіонеръ, который ловитъ проходящихъ въ лавки и получаетъ за это бакшишъ съ купцовъ и съ покупателей.
Только-что вошли мы на базаръ, какъ нашъ европейскій костюмъ началъ привлекать этихъ стамбульскихъ кулаковъ. На всѣхъ языкахъ предлагали они свои услуги, и Папатоли едва успѣвалъ отражать ихъ рѣшительнымъ увѣреніемъ, что онъ самъ настоящій комиссіонеръ. Однако-жъ одинъ черненькій грекъ явно не признавалъ за нимъ этой профессіи и упорно преслѣдовалъ насъ шагъ за шагомъ.
— Что вамъ угодно, господа? говорилъ онъ по-французски: — я отведу васъ въ самый лучшій магазинъ во всемъ Безестенѣ.
