— Русскій посланникъ объявилъ войну и завтра уѣзжаетъ на пароходѣ со всей свитою.
Я пошелъ въ Галату узнать, въ чемъ дѣло. Въ конторѣ пароходства мнѣ въ-самомъ-дѣлѣ сказали, что поѣздка отлагается до-завтра, по требованію нашего посланника, который отправляетъ съ пароходомъ депеши въ Петербургъ. Я радъ былъ этой задержкѣ —и цѣлый день гулялъ по городу и катался въ каикѣ по Босфору. Не хотѣлось разстаться съ этимъ чуднымъ небомъ и воздухомъ.
Я не знаю климата, который можно было бы сравнить съ константинопольскимъ. Прославленное небо Италіи и Треціи не всегда привлекательно: въ его нѣжности и любви къ вамъ бываютъ порывы, которые утомляютъ и мучатъ, какъ восторги пылкой страсти. Въ Аѳинахъ лѣтніе дни дотого жарки, что самому неугомонному туристу приходится сидѣть съ закрытыми окнами или плотнымъ зонтикомъ защищаться отъ язвительныхъ лучей солнца. На площади св. Марка, хоть Венеція и стоитъ по колѣна въ водѣ, бываетъ душно, какъ въ нагрѣтой печи. На сто верстъ отъ Босфора къ сѣверу или къ югу климатъ уже незавидный: въ Адріанополѣ дуетъ сѣверный вѣтеръ съ Балканъ, въ Бруссѣ по цѣлымъ днямъ вѣетъ африканскій широкко. Къ Константинополѣ не растутъ правда ни апельсинныя рощи, ни итальянскія пальмы, но чудная свѣжесть воздуха, оживляемая вѣтрами двухъ морей, тепло никогда не переходящее въ зной, отсутствіе продолжительныхъ засухъ и частыхъ дождей и вѣчное двойное теченіе въ Босфорѣ, — все представляетъ условія самаго пріятнаго и здороваго климата въ мірѣ.
Въ какомъ другомъ мѣстѣ могъ бы жить безнаказанно милліонъ людей такъ, какъ живетъ онъ въ Константинополѣ! Человѣкъ здѣсь усердно старался создать постоянную заразу: эти груды гніющей падали, смрадные потоки никогда невысыхающей грязи, отвратительная пища простаго народа — на всякомъ шагу вызываютъ чуму или холеру. Во всякомъ другомъ климатѣ, — не говоря о болотахъ Невы
