пажахъ встречаете вы дамъ во французскихъ шляпкахъ и мантильяхъ, но въ окнахъ домовъ и на улицахъ часто видите женщинъ въ национальной красной шапочкѣ съ золотой кистью. Модное пальто и круглая шляпа проникаютъ уже въ средній классъ, но простой народъ остается еще вѣренъ своему національному костюму. По уліцѣ бредутъ ослы съ привѣшенными къ бокамъ корзинами зелени или огромными кувшинами съ молокомъ и свѣжей водой, и погощикъ въ фустанеллѣ или черныхъ коленкоровыхъ шальварахъ бѣжитъ позади, погоняя скотину своими четками. Нa вывѣскахъ славныя имена древности сталкиваются съ предметами самаго обыденнаго быта: тутъ Ѳемистоклъ работаетъ башмаки, здѣсь Эпамииондъ печетъ бѣлые хлѣбы, а тамъ Анаксагоръ подписала свое имя подъ большими золочеными ножницами. Въ одной улпцѣ я встрѣтидъ табачную лавку какого-то Діогеиа.
Базаръ, примыкающій къ коринѳскій колоннадѣ стараго римскаго рынка, до поздней ночи пестрѣетъ самой живописной толпою. На разостланныхъ по землѣ цыновкахъ навалены груды арбузовъ, фигъ, гранатъ, мелиндзановъ, свѣжей коринки. Нa большихъ прилавкахъ стоятъ кадки съ оливами, корзины со всякой зеленью, блюда съ жареной рыбою. Продавцы и торговки, въ своемъ національномъ костюмѣ, шумятъ и кричатъ оглушительно-звонкими голосами. Господинъ въ пальто, какой-нибудь судья, купецъ или профессоръ, съ холстиннымъ мѣшкомъ въ рукѣ, торгуетъ баранину; попъ въ истрепанныхъ до дыръ башмакахъ покупаетъ какую-то круглую золотистую рыбу. Толпы работниковъ, слугъ, носильщиковъ сидятъ, поджавъ ноги, на землѣ и обѣдаютъ своими черными оливами. Въ одномъ углу пріютился у столика мѣняла, благоразумно прикрывъ червонцы запертою на замокъ проволочной сѣткой; въ другомъ слѣпой нищій, живописно драпируясь изорванной курткой, въ молодецки надѣтой полинялой фескѣ, выставляетъ свои незрячіе бѣлые глаза, похожіе на мраморный взглядъ статуи. И въ густомъ гулѣ
