кремневые ружья и пистолеты и т. п.; в Берлине 1848 и Дрездене 1849 повстанцы имели даже импровизированную артиллерию — маленькие мортирки, стрелявшие изза Б. железными штангами и т. п. В отдельных случаях (Дрезден 1849., Вена 1848 и др.), когда в рядах восставших имелись стрелковые кружки и т. п., они пользовались даже известным преимуществом вооружения: нарезные карабины против гладкоствольных ружей правительственных войск (Вена, Дрезден, Прага). Во — 2 — х, количество активных участников восстания было относительно невелико, хотя бы уже вследствие ограниченности средств вооружения: это принуждало руководителей восстания к искусственному ограничению поля боевых действий, к сведению его к немногим боевым пунктам, к позиционному бою: для маневрирования, всегда более выгодного в бою, не было ни людей, ни достаточных технических средств.
В 3 — х, характерное по тем временам для обеих борющихся сторон «уважение к частной собственности» заставляло и революционеров и войска стремиться к такой обстановке борьбы, к-рая менее всего затрагивала бы нейтральных обывателей и была бы неспособна вывести их из состояния нейтралитета. Всем — этим трем условиям удовлетворял перенос боевых действий полностью на улицу, «за Б.». Сообразно требованиям, к-рые предъявлялись Б., как уличному укреплению, им старались придать максимальную массивность и прочность, по возможности, прибегая даже к земляным работам (присыпке их землею, в целях ослабления действия обстрела, и т. д.) или облицовке плитами, снятыми с мостовой (предместье С. — Антуан в Париже, 1848); расположение их преследовало цели наилучшего обстрела из-за прикрытия. Поскольку Б. являлись боевыми опорн ым и пунктами, их старались придвинуть возможно ближе к тем пунктам, захват к-рых входил в задания восстания.
«Классическим» местом баррикад были углы улиц.
Опорные Б. этого периода достигали зачастую весьма внушительных размеров: среди «бакунинских» Б. в Дрездене нек-рые доходили до второго этажа прилегающих домов; профиля Б. приспосабливались для огневой обороны: при выдвижении их на площади (площадь Бастилии в июне 1848) их зачастую строили углом, для расширения площади обстрела (с двух фасов).
1848—49 годы, благодаря чрезвычайному обострению революционной борьбы, внесли резкое изменение тактики правительственных войск в борьбе с восстаниями: правительство перестает считаться с «частной собственностью» и начинает в самых широких размерах применять артиллерию, прибегая даже к стрельбе брандскугелями, — снарядами, вызывающими пожары. Уже во время июньского восстания в Париже 1848 этот, по выражению Энгельса, «алжирский способ войны» был применен Кавеньяком в широких размерах. «Народ не был подготовлен к этому, против этого он был беззащитен, а поджоги — единственное противо 774
действующее средство, которым он располагал,' противоречили его благородству» (Энгельс). В том же году Виндишгрец, руководивший борьбой против восстаний в Праге и Вене, впервые применил для атаки Б. т. н. «коридорный способ», т. — е. продвижение атакующих войск против Б. не по улице, под обстрелом, а внутри домов путем последовательного пролома прилегающих друг к другу стен домов. Этот способ быстро нашел всеобщее правительственное признание: подводя войска на удар без предварительного обстрела их, он давал прекрасные результаты. Так, в Дрездене, несмотря на исключительное упорство сопротивления восставших, потери правительственных войск за все время баррикадных боев ограничились 4 офицерами и 26 солдатами — убитыми, и 7 офицерами и 95 солдатами — ранеными. Потери же восставших превышали 500 ч., не считая повешенных впоследствии «по суду», сосланных и т. й.
Изменение тактики войск отозвалось соответственным изменением тактики восставших: они переместились с улицы в дома; уже в берлинских боях 1848 Б. в значительной мере перестает быть «редутом», обращаясь в заграждение, обороняемое из прилегающих домов.
В последующие годы усовершенствование военной техники, особенно артиллерии, и перевооружение армий скорострельным нарезным оружием еще более усугубили трудности баррикадной борьбы. С другой стороны, планировка городов и исчезновение, — в новых кварталах быстро разраставшихся промышленных центров, — унаследованных от средневековья кривых и узких уличек ит. п. облегчили возможность обстрела Б. с дальних дистанций. Между тем, эти новые кварталы создавались по преимуществу именно в рабочих частях города, служивших искони базой всякого вооруженного восстания; в прежние годы Б. обращали эту базу в подлинную крепость; ныне же именно здесь Б. утрачивала смысл, т. к. ее можно было разгромить артиллерией с дальних дистанций. Уже опыт Б.
Коммуны 1871, несмотря на то, что обороне их мог быть придан не только планомерный, но и массовый характер, показал с чрезвычайной ясностью, что старая роль Б. сыграна безвозвратно.
Революционеры сделали из этого двоякие выводы. С одной стороны, Энгельс в своем введении к «Борьбе классов во Франции» (1895), на основании весьма тщательного анализа изменившихся условий баррикадной борьбы, пришел к выводу, что «даже в классическую эпоху уличных сражений баррикада действовала более морально, чем материально. Она была средством расшатать твердость войск». Реформисты, исказив этот взгляд Энгельса, пришли, в дальнейшем, к утверждению, что в современной обстановке от баррикадной борьбы надо совершенно отказаться, поскольку и самый метод вооруженного восстания должен уступить место парламентской борьбе за политическую власть и долгой, настойчивой работе по завоеванию масс (см. Вооруженное восстание).
