к-рая лежала в основе его старой «теории перманентной революции» (см. Троцкизм).
Исходный пункт соображений т. Троцкого, сближавший его с «левыми», вел и к одинаковому конечному выводу — война для ускорения замедлившегося темпа международной революции. «Доводы Владимира Ильича, — говорил т. Троцкий на заседании ЦК [23(10) февраля], — д а ле к о не убедительны. Если бы мы имели единодушие, мы могли бы справиться с этим (т. е. с войной). Мы не были бы в плохой роли, если бы были принуждены сдать Питер и Москву. Мы бы держали весь мир в напряжении... Мы можем, подписав мир, потерять опору в передовых элементах пролетариата, во всяком случае повести к его разложению. С точки зрения внутренней политики нет той дилеммы, которую изображает Ленин, но с точки зрения международной можно было бы многое выиграть. Но нужно было бы максимальное единодушие. Раз его нет, я на себя не возьму ответственности голосовать за войну» (архив Истпарта). Так. обр., по т. Троцкому, только отсутствие единодушия в партии мешает вести революционную войну, но единственный выход — война: «по вопросу о том, где больше шансов: там или здесь, я думаю, что больше шансов не на той стороне, на к-рой стоит т. Ленин (т. е. на стороне «левых»), — снова подчеркнул это тов. Троцкий в речи на 7 съезде партии (стр. 78). Не разобравшись в своеобразии момента и взаимоотношении международной и русской революций, т. Троцкий отрезал себе путь и к уразумению значения «передышки», своим требованием предела уступок обнаружив непонимание того, что «для спасения социалистической республики 3 миллиарда контрибуции не слишком дорогая цена» (Ленин) .«... Яспрашивал: „ставим ли мы себе какой-либо предел, где кончаются наши уступки?". Яставил этот вопрос воВЦИК’е и здесь снова повторяю его, — обращался т. Троцкий к Ленину (стр. 85). — Украина сражается, украинские пролетарии и солдаты сражаются с буржуазией; считаясь с создавшимся положением вещей, мы их не поддерживаем.
Мы берем передышку. Но если немец потребует, чтобы мы подписали мир с Украинской Радой, подпишем мы его или нет? Нек-рые товарищи из ЦК говорят: „да, подпишем", я говорю: — Нет. Это уже будет предательство в полном смысле слова». Не отрицая огромных заслуг т. Троцкого в Брестских переговорах («прекрасно использовал их для агитации»), Ленин, однако, резко выступил против его позиции в целом. «Когда тов. Троцкий выдвигает новые требования: „обещайте, что не подпишете мир с Винниченко", я говорю, что ни в коем случае такого обязательства на себя не возьму. Это значило бы вместо ясной линии маневрирования, — отступая, когда можно, иногда наступая, — вместо этого, связать себя снова формальным решением...
Если вам угодно, связывайте себя формальными соображениями навсегда и давайтетогда ответственные посты левым эсерам. Мы на себя ответственности за это не возьмем...
Тов. Троцкий говорит, что это будет предательством в полном смысле слова. Я утверждаю, что это совершенно неверная точка зрения... я абсолютно не могу принять предложения Троцкого...»(стр. 130). Что никакой особой, принципиально-отличной от «левой», позиции у Троцкого не было, — подтвердило поведение «левых», голосовавших с Л. Д. Троцким на заседании ЦК, а потом и на съезде; это подчеркнул, наконец, и сам Л. Д. Троцкий, когда 24 (11) февраля заявил о своем уходе с поста, т. к. «п р и подписании мира для него неприемлемо оставаться, ибо он вынужден тогда отстаивать позицию, с к-рой он не согласен» (Протоколы ЦК, архив Истпарта). Дело шло, т. о., не о моменте подписания мира, а о двух противоположных точках зрения, из к-рых одна являлась только менее последовательной линией «левых коммунистов».
Однако, совещание, на к-ром разыгрался первый бой, было не решающим и вопрос был перенесен на заседание ЦК. Здесь, кроме дилеммы — «аннексионистский мир — революционная война», обсуждалось третье возможное решение, выдвинутое на совещании т. Троцким: объявить войну прекращенной, демобилизовать армию, но мира не подписывать. 24(11) января 1918 на решающем заседании ЦК за революционную войну голосовало 2, против 11, воздержался 1, за формулу Троцкого 9, против 9.
Формула т. Троцкого, т. о., за равенством голосов была отвергнута. За предложение Ленина — затягивать переговоры с Германией — 12, против 1. Делегация, так. обр., получила прямую директиву — затягивать переговоры. На 7 съезде партии Л. Д. Троцкий, говоря о полученной им директиве, признал это: «Перед последней поездкой в Брест-Литовск, мы все время обсуждали вопрос о дальнейшей нашей тактике. И только один голос в ЦК раздавался за то, чтобы немедленно подписать мир... Но большинство сказало: „нет, продолжайте ту же политику агитации, затягивания ит. д."...» (стр. 79), а Ленин добавил: «тов. Троцкий цитировал часть разговора со мной, но я добавляю, что между нами было условлено, что мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума — мы сдаем» (стр. 129).
Ту же директиву затягивать переговоры с предоставлением широких полномочий Совнаркому по вопросу о заключении мира дал и 3-й Всероссийский Съезд Советов, на к-ром Л. Д. Троцкий делал доклад о мире.
Уезжая со Съезда, т. Троцкий не имел, т. о., определенной директивы подписать мир, он не имел и запрещения этого — и, во всяком случае, имел определенное указание ЦК, что на риск возобновления войны итти не следует. Троцкий же привез в Брест, как партийную директиву, свою формулу: «ни мир, ни война», — отдававшую решение вопроса о возобновлении войны в руки германцев.
VI. Второй период брестских переговоров.
«Ни мир, ни война». По возвращении делегации в Брест (8 янв.), роли, однако, 15*
