композиции и движения, бывш. не под силу самым прославленным мастерам его времени. обладая огромными знаниями, владея рисунком и формой в такой мере, что, начав поясной портрет, он мог его в один сеанс закончить, — Б. не был глубоким психологом, и его портреты, внешне всегда блестящие и схожие, лишены все же тонкой характеристики. Прекрасно владея кистью, Б. не был изысканным колористом и не задумывался над проблемами света, цвета и воздуха, к-рые волновали его сверстников (Сильв. Щедрин и Ал. Иванов), и к-рые впервые попытался разрешить современник Б.
Коро (см.). Отсюда — условность живописи Б., однообразие общего желто-красного тона, «под болонцев», и заученность приемов.
Выставленная в Париже в 1834 картина «Последний день Помпеи» была признана там запоздавшей лет на 20. Тем не менее, вернувшись в 1836 в Россию, Б. в течение 12 лет был кумиром всего Петербурга. Здесь, наряду с множеством посредственных вещей, им были написаны превосходные портреты Нестора Кукольника (1836, Третьяк, галлерея), гр. Ю. П. Самойловой с маской (Рус. музей), «Девочек Волконских с арапом», кн. М. П. Волконской, Струговщикова (Третьяк, галл.). В 1849 художественный Петербург провожает полуумирающего Брюллова на остров Мадеру, где ему удается еще написать удачные портреты кн. Багратиона и замечательный акварельный портрет супругов Мюссар (Рус. музей).
В 1851 он переехал в Италию, где в следующем году умер (в Марциане), не создав уже ничего значительного.
Картины Б. слабее его портретов и особенно рисунков. В его лучшей картине «Последний день Помпеи», несмотря на неприятный ее колорит, надуманность композиции и нежизненную классичность движений и драпировок, есть блестяще написанные отдельные фигуры; к тому же зрителя подкупает необычайная легкость, с которой художник одолел этот гигантский холст.
Другая большая неоконченная картина Б. — «Осада Пскова» (1840—49, Рус. музей) — совсем слабое произведение. Следует еще отметить картины «Сладкие воды» (акварель, 1849, Рус. музей) и «Бахчисарайский фонтан» (1844, Третьяк, галл.), также не отличающиеся достоинствами его портретов. Гораздо ценнее их красивая картина — этюд «Турчанка», написанная в расцвете творчества Б., в 1839 (Третьяк, галл.). Слабее всего картины Б., па религиозные темы, писанные им, гл. обр., для Исаакиевского собора в 40 — х гг. — Чрезмерно вознесенный при жизни, Б. незаслуженно был развенчан поколениями, непосредственно пришедшими ему на смену, особенно в эпоху передвиж 694
ничества, но группа «Мир искусства» снова вызвала интерес к Брюллову, приблизив его к пониманию современного зрителя.
Лит.: Стасов, В. В., Последние дни Брюл лова и оставшиеся в Риме его произведения, «Отечественные Записки», т. 84, 1852; его же, О значении Брюллова в русском искусстве, «Русский Вестник», XXXV, 1861; Гагарина, Г. Г., Воспоминания о К. П. Брюллове, альманах «Зурна», Тифлис, 1855; Сомов, А. И., К. П. Брюллов и его значение в русском искусстве, «Пчела», 1876, №№ 1—5, 7; Железнов, М., Заметки о К. П.
Брюллове, «Живописное Обозрение», 1896; «Архив Брюлловых», спб, 1900.
БРЮЛЛОВСКАЯ ШКОЛА, «б рю л л ов цы», ученики и последователи художника К. П. Брюллова (см.). Когда Карл Брюллов (в 1836) стал профессором Академии художеств, через несколько лет его преподавательской деятельности образовался круг художников, составивших ядро т. н.
Б. ш. В противоположность последователям Венецианова — «венециановцам» (см. Венециановская школа), исходившим из стремления к правдивому изображению незаметной повседневной действительности, Б. ш. уходила от жизни, ища необычайных сюжетов, эффектных сопоставлений, театральных группировок. Подавленная блестящим дарованием учителя, Б. ш. не выдвинула ни одного первоклассного художника, хотя и дала ряд умелых мастеров, произведения к-рых до сих пор нередко приписываются самому Брюллову. Лучшими из них были первые ученики Карла Брюллова — Пимен Орлов, Петровский и Капков. Пимен Никитич Орлов (1811—64), окончив брюлловский класс, уехал в 1846 в Италию, откуда больше не возвращался. До конца жизни остался верен заветам учителя и даже его сюжетам («Италианское утро», «Сцена из Римского карнавала», «Обет Мадонне», «Возвращение с жатвы»). Лучше всего ему удавались портреты. Петр Степанович П етровский (1814—42), чиновник и дилетант, с 1837 ученик Брюллова, уехал в 1841 в Италию, где вскоре умер. Из картин его в манере Брюллова наиболее известна «Агарь и Измаил в пустыне» (собр. б. Румянцовского музея). Самым даровитым из трех был Яков Федорович Капков (1816—1854), крепостной кн. Воронцова, отпущенный на волю по ходатайству художника Егорова, у к-рого он обучался. Перейдя в 1836 к Брюллову, он пишет картины в явно брюлловском духе («Смерть Алкивиада», 1842; «Силоамская купель», 1845). Гораздо значительнее этих академических композиций его небольшие, изящно и с большим вкусом исполненные картины — «Купальщица», «Невеста» (обе в Третьяковской галлерее, 1851) и особенно его портреты (портрет К. А. Бенуа, в собр. А. Н. Бенуа, 1833).
Пользовавшиеся большой популярностью образа Капкова («Богоматерь» в Третьяковской галлерее, 1853) слащавы и значительно уступают жанровым и портретным работам художника.
Из менее значительных * представителей Б. ш. должны быть отмечены: Андрей Ник. Горонович (р. 1818 — ум. в 60 — х гг.), автор картины «Меновой двор в Оренбурге» (Русский музей, 1860); Конст. Вас.
Григорович (1823—55), автор «Аполлона и Гиацинта» (1845) и «Христа, благословляющего детей» (1848); Фаддей Антонович Горецкий (1825—72), автор портрета скульптора барона П. К.
