производства металла, а будучи выражена в товарах, она может изменяться только в зависимости от изменения стоимости производства товаров. Петти первый сделал расчет необходимого минимума денег в обращении. В своем знаменитом труде «Исследование о природе и причинах богатства народов* А. Смит писал: «Во всякой стране свободно может обращаться только такое количество всякого рода Б. д., которое не превышает стоимости замещаемой ими золотой и серебряной монеты, или такого количества последней, какое обращалось бы (при предположении, что размеры торговли остаются неизменными), если бы вовсе не было Б. д.». «Если Б. д. ходят ниже золотой и серебряной монеты, то это не означает, что они уменьшают этим стоимость золота и серебра и что прежнее количество этих металлов обменивается на меньшее количество прочих товаров».
По мнению Смита, золотые цены не зависят от количества Б. д. в обращении. Тук, бывший сначала сторонником количественной теории, на основании многолетнего изучения истории цен (в своей «History of Prices»), пришел чисто экспериментальным путем к выводу, что «не товарные цены зависят от количества денег, а наоборот — количество денег в обращении зависит от уровня товарных цен». Фуллартон, примыкавший, в общем, к Туку, в своей работе «On the Regulation of Currencies» говорит, что денежное обращение, когда ненужные массы золота могут отливать в резерв, а необходимые — поступать из резерва, является очень гибким инструментом регулирования. Никакого механического взаимодействия между увеличением денег и ростом цен не может существовать при таком положении. Из немцев наиболее видным противником количественной теории был А. Вагнер, который в исследовании «Staatspapiergeld, Reichskassenscheine und Banknoten», возражая против взглядов о влиянии деятельности эмиссионных банков на цены, писал: «Как раз наоборот, размеры обращения следуют за подъемом и упадком хозяйственной конъюнктуры и цен, они являются не причиной последних, а следствием, как Тук несколько десятилетий тому назад доказал по отношению к Англии и как это подтверждает теперешняя немецкая статистика эмиссионных банков».
Эта и др. работы Вагнера считаются в буржуазной литературе классическими в смысле исследования Б. д., их происхождения, их классификации, их отличия от «выродившихся банкнот» (entartete Banknoten), в смысле выяснения последствий бумажноденежного и эмиссионного хозяйства (Papiergeldwirtschaft) вообще.
Что касается сторонников количественной теории денег, то, следуя общей тенденции буржуазной экономической мысли, — разделаться с наиболее ценным завоеванием классической политической экономии — законом трудовой стоимости, они исправили противоречие денежной теории Рикардо именно в этом направлении, внося одновременно поправки в положения сторонников т. н. наивной количественной теории. К этой группе, с теми или иными оговорками, могут быть отнесены: Баумстарк Кобетт, Джемс Милль, Оппенгейм, Гильдебранд, Виксель, условно К. Менгер, Диль, Лифман, а также пропорционалисты — Фишер, Кассель, Христен, Вольф, Поль, Шумпетер и др. Остановимся здесь только на И. Фишере и Касселе, как наиболее влиятельных. Основные положения Ирвинга Фишера, считающегося одним из светил современной буржуазной науки в области денежного обращения и цен, таковы: «Отвлекаясь от влияния депозитного или чекового обращения, можно сказать, что уровень цен зависит только от трех причин: 1) от количества денег в обращении, 2) от скорости их обращения (или от среднего количества переходов денег в обмен на блага в течение года). 3) от объема торговли (или от сумм стоимостей благ, купленных на деньги)... Уровень цен изменяется в прямой связи с изменением количества денег в обращении, при условии, что скорость в обращении денег и объем торговли остаются неизменными. Уровень цен изменяется: 1) в прямом отношении с изменением количества денег в обращении, 2) в прямом отношении с изменением скорости их обращения, 3) в обратном отношении с изменением объема торгового оборота («The Purchasing Power of Money*). Здесь повторяется основная ошибка количественников, отмеченная еще Марксом: товары входят у них в обращение без цен, а деньги — без стоимости, вследствие чего и феномен цены и все законы денежного обращения отрываются от действия закона стоимости, регулирующего процесс производства и обращения в товарном обществе; все ставится вверх ногами, причины смешиваются со следствиями, а выводы находятся в вопиющем противоречии со всей реальной историей пен, взятой в связи с объемом обращения за весь период товарного хозяйства. При этом то, что правильно по отношению к бумажномуобращению, вульгарно и некритически приписывается обращению металлическому. Взгляды Касселя, который, как исследователь, гораздо выше Фишера, сводятся к следующему. На вопрос о том, чтб определяет уровень товарных цен, в свою очередь определяющих при данных размерах товарооборота и данной быстроте оборота денег золотой минимум обращения, Кассель отвечает: «Я могу сказать, что в известном смысле вся моя научная работа... прямо направлена к тому, чтобы построить теорию цен без помощи особой теории ценности» («Grundgedanken der theoretischen Oekonomie»).
Теория же цены Касселя — это ряд неопределенных уравнений, отсылающих читателя от Понтия к Пилату и не выходящих из рамок закона спроса и предложения. На вопрос о том, зависит ли уровень товарных цен от количества денег, Кассель отвечает положительно, как все сторонники количественной теории. Что золотые цены товаров могут расти от повышения трудовых издержек их производства и падать от понижения этих издержек и повышения стоимости золота, Касселя не касается, поскольку он «освободился» от теории стоимости классической политической экономии. Валютное равновесие зависит от благоразумной валютной политики, к-рая держит денежную единицу на уровне стоимости золота. Стоимость же самого золота зависит от его «ограниченности». Нашумевшая теория вексельного курса Касселя, согласно которой вексельный курс определяется паритетом покупательной силы данной валюты внутри страны по отношению к странам с золотым обращением или с твердой валютой, удерживаемой на уровне золотой, не дает ничего нового по сравнению с теорией колебаний вексельного курса в пределах «золотых точек» (см. Вексельный курс), а по отношению к падающей валюте неверна и опровергается всем фактическим материалом из истории падающих валют, поскольку здесь мы имеем обыкновенно дело с отрывом золотых цен внутри страны от мировых золотых цен. — Из марксистов ошибку в сторону количественной теории делает в «Финансовом капитале» Гильфердинг, считающий возможным «стоимость Б. д. выводить непосредственно из общественной стоимости обращения», вместо того, чтобы, не порывая с законом стоимости Маркса, сначала определить золотой минимум обращения на основе золотых цен, складывающихся на базе трудовых издержек производства товаров.
На ошибку Гильфердинга К. Каутский указал еще в 1911 в рецензии на «Финансовый капитал» (см. сб. «Основные проблемы политической экономии»).
О школе т. н. номиналистов, или «х а рт альной» теории денег Кнаппа и др., см. Деньги.
В период мировой войны и после нее в буржуазной литературе появилась масса статей, брошюр и книг о Б. д. и о конкретных вопросах денежного обращения в отдельных странах Европы, переживавших валютный хаос. Наряду с теоретически беспомощными и обывательскими, нек-рые из них (Кейнс, Кольсон, Лешаппель, Прион, Р. Шерман и др.) правильно отмечают многие явления, связанные с эмиссионным хозяйством (см. Валюта, Инфляция).
V. История бумажных денег в важнейших государствах.
Англия на протяжении своей истории два раза и весьма недолго жила в условиях бумажной валюты. Впервые это случилось в период наполеоновских войн, когда, вследствие расстройства внешней торговли, неурожаев и т. п., банкнотное обращение в Англии переживало кризис и банкноты на ряд лет превратились в Б. д. Золотой запас Английского банка, 6 марта 1795 равный 7.940 т. фунтов, к 25 февраля 1797 уменьшился, вследствие непрерывных требований размена, до 1.272 т. фунтов. Под влиянием этого, 26 февр. 1797 Совет банка постановил прекратить размен. С этого момента банкноты превратились в Б. д.
Крупнейшие предприниматели обязались подпиской принимать неразменные банкноты наравне с золотом, и до 1800 они ходили наравне с ним. Но с 1806 неумеренная эмиссия банкнот в условиях войны, торгово-хозяйственных затруднений и опасности французского десанта на территории Англии приводит к падению их курса. Количество неразменных банкнот Английского банка в обращении (без банкнот провинциальных банков) поднялось с 8, 5 милл. фунтов перед 1797 до 17 милл. в 1802, 23 милл. — в 1810/11 и превысило 27 милл. фунтов в 1814/15. В наиболее неблагоприятные годы 1812/15 падение неразменных банкнот достигало 25—30%. В 1821 размен был восстановлен, неразменные банкноты стали разменными, и режим бумажно-денежного обращения был ликвидирован. Второй раз банкноты Английского банка превратились в Б. д. во время мировой войны (до возвращения страны к условно золотому размену
