времени. Вольтер заявлял, что В. умел писать «только маленькие фигурки, которые он хорошо группировал, однако, он никогда не сделал ничего подлинно значительного, ибо был на это не способен», а Дидро провозгласил, что «отдаст десяток В. за одного Теньера». Эта оценка свидетельствует о том, что главные представители мысли 18 в. усматривали идеологическую связь В. с отживающим миром. В. был лирик, мечтатель. Картины В. говорят условным языком о счастливом человечестве среди прекрасной природы. Произведения В. поэтически чисты и целомудренны. Здесь прямое различие между В. и т. н. его «школой» [Патером, Ланкре и, в особенности, Буше (см.)], прямолинейно сопутствующей и содействующей разливу эротизма в чувственные десятилетия Людовика XV. Недаром В. показался пресным и был скоро и прочно забыт; открыли его заново Ж. и Э. Гонкуры (см.) в 1870 — х гг.
Это явилось следствием того, что Ватто как нельзя более отвечал стремлениям времени Гонкуров — искать в художнике, прежде всего, мастера, совершенного представителя своего ремесла.
Живописное мастерство В. определяло не только его работы маслом, но и рисунок.
Прекрасный рисовальщик, работавший карандашом еще более неутомимо, нежели кистью, В. создал наиболее чистый тип и наиболее высокое выражение особого рода рисунка, который еще современниками В. был назван «1е dessin peint» — «живописным рисунком». Во всяком случае, если живопись В. соперничает с его рисунком в смысле тонкости и изысканности приемов, то в отношении ясности и лаконизма средств рисунок В. совершеннее. В. культивировал в отдельности черный карандаш, мел, сангвину, иногда пастель, но наиболее замечательными следует считать его «рисунки в три карандаша», где он одновременно вводил все виды техники. В противоположность б. или м. устойчивому и однотипному рисунку, живопись В. очень сложна и подверглась известной эволюции. Необычайность живописной фактуры, «теста» картин В., породила уже в 18 в. утверждение, что это явилось следствием технической неопрятности В.: «... Он редко чистил свою палитру. Его горшок с маслом, к которому он так часто прибегал, был наполнен всякими отбросами и пылью и смешан со всевозможными красками, стекавшими с его кистей по мере того, как он опускал их в горшок». Изумительная нюансированность живописи Ватто лучше всего опровергает эту старинную легенду. Мы, несомненно, имеем дело с особенностями живописной фактуры В., с его «профессиональным секретом». Изучение их носит покаеще недостаточно определенный характер, чтобы эволюция его живописного мастерства могла быть точно очерчена.
Вопросы биографии В. также не могут считаться окончательно решенными. Точных данных установлено немного, в особенности в отношении датировок.
Он родился в Валансьене, фламандском городе, незадолго перед тем присоединенном к Франции.
Его отец был кровельщиком, выполнявшим ответственные работы в городе. 14 — ти лет он поступил в обучение к местному живописцу Жерену. После его смерти (видимо, в 1702), В. переехал в Париж, где перебивался случайной работой. Около 1705 В. попал к известному декоратору-рисовальщику Клоду Жилло, которого можно назвать первым учителем В.
Поссорившись с ним, В. перешел к Клоду Одрану, мастеру декоративной живописи, делавшему панно для стен дворцов и композиции для Мануфактуры Гобеленов. Желание прочнее овладеть мастерством заставило В. записаться в ученики Академии. В 1709 он уже выступает соискателем «Римской премии», дающей право на поездку в Италию. Однако, В. получает лишь второе место; неудача больно отозвалась на В. Он бросил Одрана и уехал на родину.
Здесь он пробыл недолго, но усердно работал. Эти 1709—10 гг. надо считать началом самостоятельного творчества В. в Валансьене. Его картины, проданные парижским любителям, привлекли серьезное внимание. В 1712 В. был принят «кандидатом» («agr£6») в Академию. Через 5 лет, в 1717, за знаменитое «Отплытие на остров Цитеры» он был избран академиком.
В 1716 известный коллекционер Кроза предоставил В. помещение в своем дворце-музее, наполненном художественными ценностями. Но В. не ужился и у Кроза. Он все труднее выносил общество; его раздражительность и мрачность прогрессировали вместе с явно обозначившейся чахоткой. В 1720, одержимый «страстью к перемене мест», он решил съездить в Англию, где пробыл до августа 1720, много писал здесь и пользовался большим успехом. Болезнь заставила его вернуться во Францию. Ватто был уже очень слаб, но не переставал работать. Последний свой шедевр — знаменитую «Вывеску для антикварной лавки Жерсена» (см. таблицу) он написал в несколько дней. Умер Ватто 18 июля 1721, не имея полных тридцати семи лет.
Оставшееся после В. художественное наследство весьма значительно. Изданное в гравированном виде Жюльенном, оно насчитывало свыше 700 номеров, но сохранилось до нас лишь немногое. Ныне изученный и приведенный в порядок материал может быть классифицирован по двум делениям: а) сюжетному и Ь) хронологическому. По первому можно выделить приблизительно пять групп: а) арабески и т. п., известные лишь по гравюрам; Ь) жанровые фигуры и военные сцены — «Савояр» (Ленинград, Эрмитаж), «Военный отдых» (Ленинград, Эрмитаж), «Веселый танец» (Лондон), «Рекруты, догоняющие полк» (Париж, коллекция Ротшильда) и т. д.; с) театральные сцены — «Итальянские комедианты» (Ленинград, Эрмитаж), «Любовь па итальянской сцене» (Берлин, Музей Фридриха), «Любовь на французской сцене» (Берлин, Музей Фридриха), «Меццетен» (Ленинград, Эрмитаж), «Жилль» (Париж, Лувр) и др.; d) галантные празднеств а — «Затруднительное предложение» (Ленингр., Эрмитаж), «Общество в парке» (Париж, Лувр), «Беззаботный» (Париж, Лувр), «Лукавица» (Париж, Лувр), «Танец» (Потсдам, Дворец), два варианта «Отплытия на остров Цитеры» (Париж и Берлин) и большой ряд аналогичных вещей; е) жанры последних л е т — «Утренний туалет» (Лондон, коллекция Уоллес), «Вечерний туалет» (Париж, коллекция Де Пуа), «Вывеска для антикв, лавки Жерсена» (Берлин, Королев, дворец).
